Ретроперспектива

Мельников Андрей Андреевич

Трюмы гордых слов

химический процесс реакционен

по самой сути разложения

частиц,

когда в итоге как на небосклоне

уже не виден абрис лиц,

когда судьба иных

изгоев

изводится по мановению

ресниц,

когда поток сознания изгонит

последние следы знакомых

облаков,

когда ветров невидимые кони

табу растопчут

берегов,

тогда табун морей искомым

значением

наполнит трюмы

гордых

слов…

11.09.16

Призванье

и в розницу, и оптом

топот

по мраморным ступеням

прирученных дворцов…

колонны органически не переносят

шепот

щербатых трещин, расходящихся как шов…

их приговор уже готов,

хотя еще не вынесен формально,

крушение любых основ –

для них сценарий идеальный!

Раздвинуть стены, плоть

разъять,

чтобы в руины обратилось мирозданье,

стереть его следы от «А»

до «Ять»…

колоннам это не понять,

нести, поддерживать и Красоту стяжать –

иного нет у них призванья!

12.09.16

Встревоженный народ

из ниоткуда – прямо из песка

растет зелено-сочная

осока,

не суетно, без хитрого подскока,

уверенно – словно из гимна

цитируя слова,

ей, верно, невдомек,

что место не совсем благоприятно,

упрямо раздвигают корни

пряный

от солнечных лучей песок,

а стебли тянутся, и тянутся вперед,

как будто вызов засухе

бросая,

словно в полет собралась стая,

шумят, словно встревоженный народ…

12.09.16

Планктон

вокруг зажженных фонарей

кружится все быстрей, быстрей

планктон…

он дарит тысячи огней

словно желает подружиться,

а кто же против – только за,

привыкли к серебру глаза,

во мрак не хочется –

там глубоко,

там могут потеряться

лица,

лишь тут в сияющем кругу,

в гудящем ореоле

на ветру

упрямо в стиле буквы «У!»

можно могуществу планктона

удивиться!

14.09.16

Туман в Гайд-парке

уголок Ораторов пуст…

что тут скажешь – немая

сцена,

может в пробке застрял Златоуст,

или сильно повысил

цены

исповедник – туманный

Гайд парк…

уголок Ораторов пуст,

что ни скажешь –

уносит ветер,

зазубрил наизусть даже куст

все воззвания, но

безответен –

вместо слов выпускает

пар…

02.10.16

Слепы

скользят,

листая воздух,

крылья стрекозы –

страница за страницей

синдромом чистого

листа,

с напором, с треском

вносят правку

в буквари,

попробуй, разбери –

за ними шлейфом пустота…

подобной конспирации

причины неясны,

казалось бы, демонстративно,

шумно украшают небо,

но все усилия бесследны

словно сны –

неуловимы, ветрены

и слепы!

22.10.16

Пеплом лечь

во власти демона художник,

словно в гипнозе –

сам не свой –

остановиться хочет, но не может,

и призрак обретает

кожу

с каждым ударом кисти – как живой,

уже глаза как угли

тлеют,

готовы вспыхнуть и прожечь

и плоть художника,

и душу с нею,

и этот холст, пузырясь и чернея,

чтобы на плечи пеплом

лечь…

20.11.16

Алмаз

алмаза огненные грани,

сверкая рассекают

пополам

холодное стекло… играет пламя,

верша свой суд

назло азам –

не превратится в уголь, в пепел,

продолжит яростно

гореть,

оставит след – горяч

и светел,

две трети – солнце,

лунной доли – треть,

его ядро легко преодолеет

и толщу льдов, и заговор чернил,

проложит ровные аллеи

в потоке времени,

что даже небо поглотил…

13.12.16

«Эх-ма!»

в капкане колокола скупо

безмолвие

на вольные слова,

пока чугунный цокот языка

не обожжет гуденьем

губы,

покатится как судорога звон,

проснется от застоя

воздух,

заговорит тяжелый, грозный,

луженый голос –

скомкан испокон веков…

прервет бессмысленный бойкот

поднимет волны

мощным

эхом,

разбудит будни будто «Эх-ма!»

и за собой всерьез – без смеха

позовет…

14.12.16

Круг писаний

по снегу

словно по листу бумаги

ходит ворон,

его следы – как письмена,

как знаки

чернеют каркающим хором,

вышагивает важно

в белой пустоте тяжелым грузом,

его зарубки

с четким ритмом в тишине

наводят ужас,

его чугунный клюв

холодный, мощный, острый

уже готов

поставить точку…

замкнулся круг писаний

точно остров.

23.12.16