Ретроспект: Слияние Граней
Шрифт:
– Почему мы не можем? Посмотри, что творится вокруг: они делают что хотят, как ни крути, но сами, человеческими силами справиться с ними не можем. Почему же бездействуем, смотрим, как гибнул миллионы жизней, которые могли бы развиваться на земле? Ведь там, после смерти, в ином состоянии, это куда тяжелее, почти невозможно. Каждый умерший остается на том уровне развития, в котором перешел грань. Навсегда оставаясь выкидышем вселенной, отбракованной заготовкой.
– Почему-почему, по-кочану! Не я устанавливаю правила, не я их придумываю. Иерархия незыблема и
– Тогда зачем все это? Весь этот фарс о спасении души и утирании слез с очес каждого?
– Сложившееся равновесие двух сторон можно нарушить только в одном случае – если появляется третья.
– Какая еще третья сила? – открыл рот Ильин – Есть Система Иерархии и нижние миры, так было от сотворения мира.
– Ключевое слово «было» – щелкнул зажигалкой Равен и наплевавши на конспирацию на глазах изумленных посетителей вытянул из воздуха бутыль пива – все настолько привыкли, что вечность по определению незыблемость и неизменяемость, что принимают как аксиому. Нижние плохие, вышние хорошие, план спасения праведников утвержден – всех устраивает. Но тут, как снег на голову, появляется третья, никому не известная сила, которая ни к вышним, ни к нижним не имеет никакого отношения.
– А как же божье всеведение, ведь сказано, ни один волос не упадет без Его воли?
– Ты сам-то его давно видел, Стасик? Я вот ни разу, но все знают, что Он где-то есть. Про всеведение знаю не больше твоего. И будь оно, то вероятники не прохлопали бы появление третьих. А ведь те пришли не из дальних космических глубин, а проявились на Земле. Сразу. Рывком отхватив уйму планетарных реальностей, в которые нижним ходу нет.
– Это забота нижних – фыркнул Ильин – радоваться надо, что им, наконец, дали по носу.
– В том то и дело, что не только им. Нам тоже нет ходу – выдувши пиво из полторашки задумчиво протянул Равен.
– Как? – отвисла челюсть у Ильина, он поймал себя на мысли, что снова вернулся к забытой роли почемучки.
– А вот так. Было и стало. Словно кто-то взял и переписал вселенские законы, в которых нам нет места.
– Это несколько шокирует.
– Короче, накостылял им этот «Петр Великий» по самое не могу. Это все что успел передать отряд Михаила, после этого его никто его не видел. По сути, он собрал нас перед самым отлетом в смежную реальность. Денница, кстати, тоже пропал…
Стас не глядя на посетителей вытянул из воздуха стопарь, вкатил в себя и захлопал вытаращенными глазами:
– Бог мой, но Михаил, Гавриил, это же сущности вселенского уровня, а не линкоры…
– Кто сказал? Они могут быть кем угодно, хоть разумным линкором, хоть звездой, хоть человеком. Пока в вечности скажешь Слово – на земле оно свершится. Разница времен. Как иначе передать развитие альтернативного варианта? Полный нестандарт. В общем, вкатили ваши нашим по самое не балуйся.
– А что со слиянием граней?
– Да кто его знает – запустило руководство процесс, а что с ним делать…
Дверь
– Здорова, парни, соображаете? Мне можно?
Равен посмотрел на него тоскливым взглядом:
– Свободных столиков полно, выбирай любой.
– За свободными нет грандов.
– А вы, собственно, кто такой?
– Брамской Анатолий Петрович, вероятник из того самого смежного варианта.
Сильф распахнул глаза, попробовал мысленно прощупать вероятника смежников, но сознание отскакивало от него как горох.
Стас нехотя подвинулся, искоса поглядывая на прижмуренные глаза незнакомца, и к удивлению, не ощущал ни агрессии, ни настороженности. Тот кивнул бармену:
– Мне «Львовского», люблю этот сорт. Ради него и заскочил да на вас нарвался, ну и захотелось пообщаться.
– Мы не против, только странно это… даже не могли представить, что первый контакт произойдет именно так. Понимаете?
– Чего не понять? Да вы не жмитесь, мужики, спрашивайте. Отвечу на все вопросы, в том числе и про ваше исчезнувшее начальство…
Повисла тишина, бармен, дружески кивнув Браме поднес наполненный до краев пенный стакан. Тот с удовольствием отпил янтарной жидкости, расстегнув карман военного комбинезона вытянул странные душистые сигареты и бросил на стол.
– Михаил, Гавриил и прочие хм… небожители живы и здоровы, чего им станется. Стажируются.
– Чего? – отвисла челюсть у лучистого.
– Ага, учатся. Чего тут странного? Обмен опытом, никакой агрессии. Как захотят, так и вернутся, только не больно и хотят.
На этот раз челюсти отвисли у всех, а Брама, а это был ни кто иной как он, жмурясь как кот и попивая пиво, посмеивался над грандами.
– Если это вас устраивает, то можете заглянуть в гости: гарантирую свободу и полную безопасность.
Равен обменялся с Сильфом взглядом, Стас же бесцеремонно разглядывал смежника. На вид ему было около сорока. Коротко, на военный манер стриженые волосы словно тронуты налетом инея, казалось ранняя седина, но стоило свету упасть иначе, видимость пропадала. Черты правильные, резко очерченные, глаза цвета морской волны то печальные, то смешливые, с огоньками искр, пляшущими на дне глубины, которую он видел разве что у архистратига. Смежник не спеша закурил и вел себя непринужденно и свободно, словно никуда не торопится и имеет право на кружку другую пива. Дружелюбно подмигнув Стасу, пододвинул ему пачку сигарет:
– Попробуй, здесь таких не делают. Терпеть не могу импортные сигареты, будто у самих нет нормальных.
– Здесь это где: в смысле здесь или за рубежом? Или в смысле там, в ином варианте?
– Во всех смыслах. И тут, и там. Где не кинь, свое хуже, за рубеж лучше. Это неправильно.
– Что неправильно?
– А все неправильно, Стас, кажется? Разве все это, правильно?
Он обвел взглядом забегаловку и обшарпанную выцветшую рекламу за окном:
– Неправильно, но люди сами выбирают, где жить и как жить. Право выбора.