Ретроспект: Витки спирали
Шрифт:
– Петрович, ты чего замолчал?
– Да что-то мне нехорошо стало, ладно, пройдет. Это бывает, нервы шалят.
– Ты береги себя, в твои то годы. Ну и дальше что? Что мне со списком делать?
– Подтереться этим списком. Ничего он не стоит, бумага, очередные политические игры. Ты вот что скажи. У тебя есть на налоговиков
– Есть, говори что надо, сделаем. Для тебя что угодно.
– Что угодно не надо: нужно оперативно нарыть информацию на одну общественную организацию. Особенно счета. Организация что-то вроде очередной байки о благотворительности и духовном просвещении сектантского толка, но чем все это может заниматься на самом деле, знаешь лучше меня. Работа не по профилю, но очень надо.
Брама быстро продиктовал еще несколько фраз, бросил трубку и вызвал референта:
– Василий, зайдите ко мне на минутку.
Стукнула высокая лакированная дверь, вытянутый в струну референт щелкнул каблуками и застыл.
Брама посидел, минуту соображая, а потом кивнул:
– Перед новым генералом выслуживаться будешь, я последний день в этом кресле. Завтра в отставку. Готовь оперативную группу на выезд. Хоть перед уходом сделаю для страны стоящее дело.
Референт вышел, а Брама обвел кабинет глазами, презрительно скользнул глазами по желто-блакитному знамени продажной независимости, набундюченному президентскому портрету и испарился в воздухе.
– 03 —
Место приземления он выбрал крайне неудачно, едва не матеариализировавшись на голове у крякающего от артрита старика. Посмотрев на него, сочувственно покивал: вам бы лечится, дедушка, а не шататься по сомнительного рода заведениям. Медленно прошел через фанерную стенку и воплотившись в прежней одежде глянул на голем: смещение заняло всего ничего. Затем сполоснул лицо под жесткой струей воды
Ему вдруг захотелось, чтобы она его нашла. Странная, что ни говори штука жизнь. Дома, в родной вероятности, на него никто так никто не смотрел. Он был убежденным холостяком и планировал оставаться таковым и дальше, а вот поди ты, отозвалось что-то. А может это чувства местного Брамы, такого же законченного холостяка и без пяти минут пенсионера? Хотя Браме ни за что не дашь больше сорока, он мог при крайней необходимости играючи скрутить в бараний рог десяток молодцев, и добрых, и не очень добрых. Умышленно Самум назначил местом смещения той утренней порой глухой ободранный парк или нет, но теперь Брама был за это признателен. Ну а дальше как всегда: рысцой к ближайшему метро, оперативно осмотреться, сориентироваться в социально-экономическом обустройстве общества и действовать согласно составленному плану. Срез общества предстал пред ним в виде кучки развязных молодых людей, приставших к Наталье близ парка у задрыпанной трамвайной остановки, живой и наглядной иллюстрацией типичной СНГшной реальности с его упадком всяческих нравов. Брама не стал вникать в тонкости беседы, а провел показательную морализацию, аккуратно сложивши ее неожиданных участников в ту самую остановку.
Конец ознакомительного фрагмента.