Реванш Генерала Каппеля
Шрифт:
За прошедшие десять дней ситуация преобразилась настолько кардинально, что генерал-лейтенант Сахаров скоро на себе почувствовал ее изменения и влияние. Даже взгляды стали иными. Теперь к старому возврата нет, и никогда не будет – Россия охвачена угаром большевизма, Сибирь (именно так уже начали воспринимать созданную ДВР население и армия) показала совершенно иной вариант развития, уже широко получившего в умах название «народного социализма».
С сельского населения, в большинстве середняков-старожилов, а также бедняков из переселенцев во времена Столыпина, совершенно снимались все государственные налоги на четыре года. Богатое крестьянство, которое в Сибири также называли кулаками, обязывали только продавать правительству по твердым
Генерал Сахаров с немалым удивлением отметил вещь, прежде совершенно невозможную – дезертирство уже не отмечалось как явление, наоборот, сибирские дивизии стали прямо на глазах распухать от добровольцев и тех, кто прежде злостно уклонялся от объявленных мобилизаций. Крестьянство быстро осознало всю прелесть такого «народного социализма», который должен был распространяться только на отслуживших в армии. Те же, кто до сего дня избегал воинской повинности, по примеру большевиков именовались «лишенцами». Обкладывались налогом, получали урезанный пай земли, должны были платить за образование детей и не могли избирать или быть выбранными в Советы, а также полностью лишались прав на государственное обеспечение и льготы, включая всю семью.
Так что отслужить пару лет в Сибирской армии для местных крестьян теперь казалось чрезвычайно важным делом. Тем более, что военный призыв затрагивал только тех, кому не исполнилось 30-ти лет, причем исключительно добровольно. Все старше этого возраста наделялись правами априори, но обязывались государству службой в поддержании порядка и спокойствия на местах, в селах и на линии железной дороги.
Даже переселенцам, еще недавно активно партизанившим, объявленные перемены пришлись по вкусу. Вячеслав Константинович не сомневался, что стоит начаться годовым выдачам сторублевых пособий на семью, из выделенного Иркутском миллиона золотых рублей, как ситуация в Нижнеудинском уезде успокоится окончательно. Да и против призыва на военную службу теперь переселенцы не протестовали, даже обрадовались, ибо гарантировалось удвоение выдаваемого капитала в таких случаях предназначенного, с выдачей продовольственных и текстильных пайков семьям.
– Во втором эшелоне продвигается за нами 3-я Сибирская стрелковая дивизия генерал-майора Ракитина в составе Нижнеудинского, Иркутского и Байкальского стрелковых и Иркутского казачьего полков. Ангарский стрелковый полк сейчас спешно формируется в Иркутске из личного состава запасных полков, прибудет попозже, примерно через три-четыре недели. Потрудитесь, Василий Александрович, начать передачу охраны линии железной дороги частям государственной стражи МВД. Надеюсь, они сколочены и достаточно обучены военному делу?
– Вполне, Константин Вячеславович, - генерал-майор Ракитин кивнул головою. – Роты стражи набраны из солдат старших возрастов, потому службу хорошо знают, многие воевали еще с японцами. Обмундированы, вооружены, выплаты жалования всем сделаны. Здешние уроженцы, как и офицеры в большинстве своем – сам переводил из полков семейных, жильем обеспечили. Да и местная милиция набрана из людей вполне надежных, в Нижнеудинске для борьбы с красными диверсиями и партизанами в настоящий момент готовится отряд милиции особого назначения численностью в полнокровный егерский батальон, с пулеметами и горной пушкой. Министр внутренних дел Пепеляев уже телеграфировал из Иркутска, что примет в свое введение от
– Просто хорошо, одной заботой будет меньше…
Генерал Сахаров испытал нешуточное облегчение, все же заниматься делами населения для военных та еще морока. Зато теперь, когда тыл полностью обеспечен, можно выдвигаться всем корпусом за Алзамай, к мятежному Канску. Тем более что через неделю сюда начнет выдвижение 1-я Сибирская стрелковая дивизия, которую сейчас спешно пополняют на перегоне Тулун-Нижнеудинск, приводя к штатной численности.
Тогда, имея в корпусе из трех дивизий более пятнадцати тысяч штыков и шашек, можно будет окончательно раздавить оставшихся в правобережной части Енисейской губернии красных и выйти на близкие подступы к Красноярску. А там и отбить у большевиков массы плененных и тифозных колчаковцев, которые после отдыха и надлежащего лечения также пополнят ряды Сибирской армии. А летом уже пойдут совсем иные времена, можно за Енисей всеми силами переправиться…
Иркутск
главнокомандующий Восточным фронтом
и Правитель Дальне-Восточной России
генерал от инфантерии Каппель
– Что с тобой сейчас, Оленька …
Слова повисли в воздухе кабинета. Владимир Оскарович медленно подошел к покрытому сложным узором инея окну. Но если встать на цыпочки, то в светлую полоску стекла была видна ледяная гладь Ангары, за которой виднелись вытянувшиеся вереницей вагоны. Дымили трубами паровозы, за черной пеленой виднелось величественное здание вокзала. Над которым высилась Глазковская гора, где располагалось одноименное предместье, буквально усыпанное сотнями деревянных домов и усадеб, среди которых выделялся десяток-другой добротных кирпичных зданий в два этажа, и виднелись золотистые маковки церквей.
Глаза скользнули по оконному проему – на штукатуреной стене хорошо различались отметины от пуль, словно язвы у больного оспой. И это следы не десятидневной давности, а довольно старые, немое свидетельство ожесточенных боев в Иркутске в декабре 1917 года. Тогда в центре осады юнкеров и казаков оказался этот самый Белый Дом, где засело все руководство местного большевицкого ВРК. Через две недели осады, после третьего ожесточенного штурма, дворец удалось взять, а коммунистические заправилы сдались в плен. Правда, заключив перемирие с Городской думою, терпеливо дождавшись, пока юнкера разъедутся по своим домам, последователи Ленина вероломно, как у них завсегда и случалось, разорвали подписанные ими самими же мирное соглашение.
Сейчас в этом массивном трехэтажном здании, с середины прошлого века бывшим дворцом всех генерал-губернаторов Восточной Сибири, чем-то отдаленно похожим на известный Смольный институт благородных девиц в Санкт-Петербурге, размещалась резиденция Правителя и Председателя Совета Министров ДВР, Главнокомандующего Сибирской армией. Сам Владимир Оскарович открещивался от такой помпезности, но был вынужден уступить яростному напору со всех сторон, от министров правительства до представителей иркутской общественности и буржуазии, особенно упиравших на то, что возрожденную сибирскую государственность должна зримо представлять самая достойная и величественная резиденция Правителя.
Поселился он во дворце со всей семьей – детьми сыном Кириллом и дочерью Татьяной, а также тестем и тещей. С родителями жены отношения сейчас стали вполне ровные, и даже дружественные, вот только холодок присутствовал уже десять лет.
Он полюбил Оленьку с первого своего взгляда. Вот только ее родители согласия на брак не дали, в их глазах дочь действительного статского советника (чин равный генерал-майору) с обычным уланским поручиком, пусть и полковым адъютантом, слишком походил на мезальянс. И тогда он выкрал ее из дома и тайно обвенчался. Лишь после окончания академии Генерального штаба возобновились отношения с тестем.