Реванш Палача
Шрифт:
–– Спутниковая навигация?
–– Да. Система автоштурмана и автопилота. При желании можно заложить необходимый маршрут и основные параметры рейса, и яхта сама придет в заданное место и сроки, если, конечно, погодные условия не выйдут за рамки допустимых, – пояснил Алекс.
–– Фантастика… Я слышал, что над этим работают, но впервые вижу живьём. А это что? – вновь спросил Кюллмей, указав на дисплей возле Алекса.
–– Это контроль за работой двигателя. На экране в виде графиков и абсолютных значений выдаются все основные параметры, а также диагностируются неисправности
Он ещё несколько минут объяснял предназначение основного оборудования, пока в рубку не вошел Манфред.
–– Всё уладил, Алекс, можем отплывать, – сообщил он.
–– Хорошо. Отдать швартовы, – приказал Алекс на правах капитана. Манфред вышел и вместе с другими гостями быстро снял с "быков" швартовочные канаты. Алекс повернул ключ на панели, и сразу же раздалось глухое урчание мощного дизеля. "Мечта" медленно отошла от пирса, двигаясь правым бортом. Увидев недоумение на лицах Кюллмея и Фолькера, Клёнов пояснил:
–– Работают бортовые маневровые водометы… Я могу развернуть яхту на месте, – и в подтверждение своих слов положил руку на небольшой рычаг, похожий на "джойстик" компьютера. Яхта отошла от пирса метров на пятнадцать в сторону и теперь стала разворачиваться вокруг своей оси. Завершив маневр, Алекс прибавил обороты двигателя и направил судно к выходу из гавани.
Вскоре яхта вышла из акватории порта. Клёнов сверил курс и плавно сдвинул регулятор скорости впёред. На дисплее разноцветные змеи графиков стали расти и удлиняться, а шум и вибрация почти не изменились, хотя яхта помчалась по спокойной глади океана с поразительной быстротой, оставляя за собой длинный пенный след и шлейф водяных брызг.
–– Алекс, когда мы прибудем в Порто? – спросил Фолькер.
–– Часов через двенадцать, если не изменится погода, – ответил тот.
–– Неужели так скоро? Это же почти полторы тысячи километров…
–– Совершенно верно, но по такой воде "Мечта" может развивать до ста пятидесяти километров в час. На крыльях, конечно, – уточнил Алекс. – Сейчас скорость вдвое меньше. Поблизости крутится много других судов, поэтому я не рискую дать ей полную волю. Вот отойдём подальше, тогда сами увидите.
–– И что же за двигатель стоит на судне? – поинтересовался Кюллмей.
–– "Камминс" с турбонаддувом, полторы тысячи киловатт, – не без гордости ответил Алекс.
–– Прожорлив, наверное?
–– При такой мощности это естественно, но запас хода рассчитан на восемь тысяч километров. Так что, при желании, можно плыть и в Америку. В Порто мы дозаправимся и сможем сопровождать транспорт по всему Средиземноморью, пока он не встретится со своим визави… – Алекс покосился на Фолькера, давно почувствовав, что его интерес к яхте скрывает за собой более важные вопросы, которые тот пока не решался задать ему, и решил подтолкнуть капитана к серьёзному разговору, сказав с лёгкой усмешкой: – Дитер, вы хотели меня о чём–то спросить? Так я вас слушаю.
Фолькер быстро взглянул на него, удивленно приподняв брови.
–– Начинайте, Дитер, – подбодрил его Алекс. –
–– Согласен. Именно поэтому мне бы хотелось узнать, почему вы… занялись всем этим? – осторожно начал Фолькер, подбирая слова.
–– Долго объяснять, но в двух словах, потому что Манфред – мой друг, и нас с ним многое объединяет. К тому же меня тоже волнует происходящее…
–– Но ведь вы бизнесмен, зачем вам всё это? – настаивал Фолькер.
–– Зачем? – удивился Алекс. – А вы полагаете, что можно оставаться в стороне, зная, что какие–то мерзавцы не сегодня – завтра взорвут полмира? Извините, Дитер, но я не хочу быть овцой, которую положат на жертвенный алтарь, чтобы принести в жертву чьим–либо амбициям. Другие, может быть, и могут притворяться слепыми и думать, что это их не касается, а я – нет. Кто–то же должен остановить подонков.
–– Да–да, я понимаю, хотя такая позиция нехарактерна для большинства наших обывателей. Но ведь вы – русский…
–– И что из того? – не понял Алекс. – Какая разница: русский, немец или китаец? В любой нации есть честные люди, а есть отребье, которое и людьми–то назвать нельзя. Разве не так?
–– Так, но я не об этом…
–– Тогда говорите прямо, Дитер, – сухо сказал Алекс. – К чему ходить вокруг да около? Вы ведь хотели спросить меня, не знаю ли я главарей русской мафии, поставляющих "краску" мусульманам? Отвечу честно: знаю. Но накрыть их с поличным очень сложно. А если не удастся обезвредить их, то нет никакой гарантии, что "краска" через некоторое время не окажется у исламистов, но тогда уж никто не сможет помешать этому… Так что забудьте об идее захватить груз. Ведь именно это поручило вам командование?
Фолькер изумлённо взглянул на него и растерянно пробормотал:
–– С чего вы это взяли, Алекс? Нам поручено уничтожить транспорт, а руководство операцией возложено на Келера…
–– Бросьте, Дитер, я же не так наивен, чтобы поверить, что ваша Служба откажется от соблазна поиметь "красную ртуть". И дело даже не в деньгах, хотя миллиард долларов любому вскружит голову, а в том, что эта гадость может продвинуть вперёд технологии смерти. Может, уже хватит?
–– А вы смелый человек, Алекс. О таких вещах не принято говорить вслух. Вы же понимаете, что есть государственные интересы, к которым не всегда применимы общепринятые моральные мерки… Государства вообще не могут жить по каким–то моральным законам. Политика и мораль – понятия несовместимые.
–– Это верно. Но именно это когда–нибудь и погубит нашу цивилизацию. И неважно, кто первым нажмёт на кнопку: исламские фанатики, какой–нибудь свихнувшийся политикан или мафиози. Сотням миллионов таких как мы с вами это уже будет всё равно. Так что подумайте, Дитер, не лучше ли сохранить статус–кво, который был раньше? Право же, слишком опасно играть такими вещами. Для всех опасно.
–– Да–а–а, если бы я не знал о вас достаточно много, то подумал бы, что вы работаете на КГБ, – задумчиво сказал Фолькер.