Реванш
Шрифт:
Когда Исамар, поплакав, немного успокоилась, Гойо позвал ее и сказал, что ее крестный Сакариас оставил ей свое состояние. Оно у него весьма значительное, это и земля, и счет в банке, так что теперь она стала богатой. Но оставил он его при одном условии: она не должна иметь ничего общего с семейством Мальдонадо.
– Но почему, крестный? Почему? – горестно вопрошала Исамар.
И все-таки она попросила Виолету позвонить Алехандро и передать, что Сакариаса больше нет на свете. Гойо был недоволен, но промолчал.
К телефону подошла Каролина, выслушала новость, пообещала передать и, мстительно улыбнувшись, положила трубку: еще чего не
Алехандро напрасно прождал звонка до позднего вечера, Исамар так и не позвонила.
Не дождалась и Исамар звонка от Алехандро.
А утром они с Гойо поехали в похоронное бюро, где все прощались с Сакариасом перед тем, как его повезут хоронить в Энсинаду.
Виолета, Ансельмо, Альберто – все пришли попрощаться с Сакариасом. Плакала Брихида, тайком прикладываясь к своей бутылочке. Исамар сидела как каменная. Она не могла, не могла смириться с утратой крестного. Одной ее боли сопутствовала другая: Алехандро ей так и не позвонил. Она подняла голову и увидела Марту с Самуэлем Агирре. Исамар, кроткую Исамар захлестнула ярость: как посмела прийти сюда эта злодейка? Для чего? Посмотреть на дело рук своих? Посмеяться? Она погубила Сакариаса! Она осиротила Исамар! Оставила ее на свете одну-одинешеньку! Не выдержав душераздирающих мыслей, Исамар подошла и ударила Марту по щеке.
Марта только молча посмотрела на нее большими карими глазами. Она даже не возмутилась.
– Не оскорбляйте ее, – попытался защитить дочь Агирре.
– А вы, пожалуйста, уведите ее! – ответила Исамар.
Вся Энсинада провожала Сакариаса на кладбище. Люди любили мудрого, незлобивого старика, потихоньку жившего в своем домишке, делавшего веселых кукол. Возвращаясь с кладбища, Исамар шла медленно, прощаясь со своим детством, юностью, со всем своим прошлым. У Гойо в кармане уже лежали билеты на самолет. Их с Гойо ждала Европа и, похоже, надолго. Гойо выполнял последнюю волю Сакариаса.
Полчаса спустя по той же тропинке шел Алехандро. Утром он приехал к Исамар, и сосед сказал ему, что они на похоронах. Пока он узнавал, в каком они бюро, где похороны, все уже свершилось, он нашел только свежую могилу, постоял, сняв шляпу, погрустил, что они так и не помирились с Сакариасом, который любил Исамар так же, как любит он, Алехандро!..
В офисе его ждала записка от Исамар: она успела передать ее перед отъездом в аэропорт. Она писала, что никогда не любила Алехандро, поняла, что это была не любовь, а каприз, желание отплатить за времена, когда он не обращал на нее внимания, и прощалась навсегда, уезжая в Европу.
Алехандро схватился за голову, кинулся в аэропорт, узнал, что четверть часа назад самолет на Рим улетел.
Тут же в аэропорту Алехандро отправился в бар. Все было так скоропалительно: счастье, горе, что он еще ничего так до конца и не понял. Он не понял, как могла Исамар вот так вдруг бросить его. «Не любовь, а каприз», – твердил он про себя. Он не верил наветам Рея, не верил сплетням Каролины, но не мог же он не поверить самой Исамар? «Каприз» – утверждала бумага, но сама Исамар, все ее существо, каждая ее жилочка, каждое биение ее сердца его не могли обмануть – в этом он мог поклясться. Он всё еще помнил их поцелуй. И после него – разлука, записка, немыслимая, непонятная жестокость. «Изъян во мне, – думал он, – я не умею удерживать женщин. Что-то во мне их разочаровывает, и они уходят – одна, другая…» Он уже сидел в ресторане своего отца и пил одну, другую, третью
Исамар ждала до последней минуты хоть какой-то весточки, от Алехандро, и дождалась почти у самого трапа. Ей подали от него письмецо: «Мы из разных миров, писал он, – вместе нам было бы трудно. Я не нашел бы общего языка с твоим окружением, с твоими друзьями. Не обижайся, но свое счастье я все-таки попытаюсь найти с Мартой».
И уже не веселая кукла Сакариаса, а механическая кукла Исамар двинулась к самолету. Если на похоронах она была каменной наполовину, то теперь окаменела совсем. А иначе от немыслимой, непонятной жестокости она просто бы умерла!
А Каролина так лучезарно улыбалась, дожидаясь Леонардо у них с Алехандро в офисе.
Глава 15
Ферейра всерьез ухаживал за Мартой, и Марта принимала его ухаживания. Он подарил ей очень дорогое колье, и Марта высоко оценила его вкус и сказала, что хотела бы иметь еще кольцо и серьги. Ферейра умилился и пообещал как можно скорее исполнить ее желание. Бывшие при этом Деянира и Самуэль переглянулись. Марта играла с огнем. Но кто и когда мог остановить эту безоглядную, страстную натуру?
Ферейра счел необходимым сообщить Мерседес о своем возможном счастье с Мартой. Мерседес отнеслась к новости скептически.
– Что же, ты считаешь, что я уже не способен пробудить в женщине чувство? – обиделся вальяжный Лоренсо, недовольно глядя на дочь.
Мерседес спохватилась, она не хотела обидеть отца. Но ведь Марта была почти ровесницей Мерседес, я значит, все-таки слишком молода для ее отца.
Но Ферейра видел будущее в радужных красках и готов был на любые безумства, подтверждая молодость своего сердца.
Дон Фернандо вступил в полосу неприятностей. Он привык быть всему хозяином, подчинял себе людей грубой силой и страхом смерти: они становились послушными и служили ему. Но теперь все сопротивлялось ему и противилось, не подчинялось и бунтовало. Воскресло прошлое, и оно напоминало о себе то так, то эдак. Вытаскивала его Аврора, приходила к нему Брихида. Фернандо предпочел бы уладить дело с Хулио Сесаром без тюрьмы, но и Рей отказался его слушаться. Рей был зол на этого парня, хотел сгноить его в тюрьме.
Знаком того, что удача изменила Фернандо, был бунт Элисенды. Подумать только, даже эта кукла заявила о своем праве жить, как ей нравится! И дошла до того, что заказала себе отдельную кровать! Стоило Фернандо вспомнить об отдельной кровати, как глаза у него наливались кровью. Дело не в чувствах. Его женщиной была Роса. Но порядок! Порядок! У него в доме должна быть жена, и эта жена должна следить за домом. Пусть она раньше была замужем за графом, тем больше ей чести, но раз стала его женой, то и спать должна с ним в одной кровати. И раз ест его хлеб, не должна фордыбачиться. Но посмотрите на эту графиню – сделала модную стрижку, наряжается, и что ни вечер, ее нет дома. Роса сказала, что она кокетничает с Агиррой. Нет, он этого не потерпит, скрутит жену в бараний рог. С Агиррой ссориться рано, сперва надо отмыть деньги. А Ферейра, раз уж Марта так к нему расположена, пусть узнает, что ей за дело до Торреальбы. Да, вот еще что: Рей просил пристроить Пайву в таможню. Это уладить проще простого, а вот все остальное?..