Ревайвер
Шрифт:
— Он что, в одиночку всех тварей положил? — спросил Марк у Одинцова — Там одни трупы.
— В смысле трупы? — не понял майор.
— В прямом — ответила Светлана.
Майор тут же развернулся и пошел к своим бойцам, что следили за периметром.
— Борода, что видишь перед дворцом? — спросил майор, подойдя к тому, кто следил за главным объектом.
— Ничего, командир. Они походу все спать легли. Ничего не обычного не вижу — ответил боец.
Майор подошел рядом и включил свой визор вглядываясь в даль.
— Спать говоришь, легли. Ну-ну, пусть спят, не будем будить — ответил майор. После чего выключил визор и вернулся в лагерь.
Утром
Отряд уже начал уходить, когда наконец показались союзники. Пришли около сотни эльфов, примерно столько же гномов, и полсотни кошко-девочек. Марк вновь отметил, что среди последних нет мужчин.
— Они амазонки что ли какие? Мальчиков при рождении убивают, а оставляют только девочек? — вслух спрашивал Марк.
— Нет. У них просто не рождаются мальчики. Как они до сих не вымерли с такой генетикой? — ответил старый эльф, что шел рядом с Марком. Это был тот самый эльф, что брызгал слюной на площади в Истре.
На появление союзников Сеченов никак не отреагировал и продолжил движение вместе с группой. Союзники же провожали отряд из чуть более пятидесяти человек и императрицей на одной из повозок с открытыми ртами и широко распахнутыми глазами. Солнце уже освещало дворец и обилие поверженных врагов перед ним было видно всем.
***
Западные земли. Недалеко от дворца императора.
Дектярев бежал не оглядываясь, как побитая шавка, поджав хвост. И хвост у него действительно был. Он появился ровно тогда, когда Карнак убил Сашку и его тело занял Игнук, дух адского пса. Он заблаговременно покинул дворец и видел все, что происходило с безопасного расстояния. Он видел, как пацан лет шестнадцати в одиночку рвет всех, мертвяков, адских гончих и троллей, а те даже не замечают его присутствия, просто падают замертво. А когда тот закончил и остановился, Игнук почувствовал на себе взгляд. Пацан смотрел в лес, точно в то место, где стоял Игнук, точно на него, точно ему в глаза. И этот взгляд Игнук не забудет никогда. Пустые глазницы парня, наполненные адским пламенем, смотрели точно в душу, а его улыбка… Такой не обладает даже сам Карнак.
Некоторое время спустя Игнук нашел какую-то нору в глубине леса и не придумал ничего умнее, как укрыться в ней. Страх полностью затмил в нем разум, он даже не заметил в глубине норы кучу костей. Вскоре перед входом в нору показалась здоровая тень. Когда зверь, похожий на медведя, но с рогами на голове и каменными наростами на спине и хвосте, хвосте больше напоминающим драконий, вошел в нору, Игнук попытался кричать, но связки предательски сковал паралич от страха. Все, что смог сделать Игнук перед неминуемой смертью — это очистить кишечник.
Глава 11
Центр Москвы. Территория бывшего Кремля.
После происшествия, что потрясло весь мир, прошло около месяца. До сих пор никто не знал, что делать, и кто виноват. Правительство разводило руками. Вся информация о группе ОГР была изъята и уничтожена. Все, кто имел причастность к подземному комплексу Тихвин, пропали без вести, или умерли при странных обстоятельствах. Канцелярия умела работать и не оставляла следов. Провал
От разлома медленно идет мужчина лет пятидесяти в черном длинном плаще. Никто не обращает на него внимания. Особый агент канцелярии имеет особые полномочия. О том, что он уже не человек, свидетельствует только бледная кожа и глаза, покрытые серой пеленой. Мужчина идет в сторону своего автомобиля, припаркованного по ту сторону блокпоста. На кордоне, человека в черном плаще никто даже не пытается остановить и не проверяет документы. Он доходит до автомобиля, пристально на него смотрит и продолжает идти дальше. Военные, что смотрят ему вслед, ничего не понимают. А мужчина тем временем скрывается в тени переулка, где фонари давно перестали работать и исчезает. Больше особого агента канцелярии Бартеньева никто не видел.
Тем временем, на дне воронки, над которой когда-то стоял Кремль, на глубине более километра, на уровне минус сто первого этажа, под кучей обломком пульсирует тонкий разлом. Разлом, из которого на мир смотрят большие золотые глаза. Глаза, которые мечтают увидеть этот мир. И пожрать в нем всю жизнь.
***
Вернувшись в поселок, группа во главе с Сеченовым разбрелась кто куда. Гномы вернулись в свои дома, оставив ближайший к Долговским дом для императрицы. Эльфы вновь разместились возле сарая. Обозы в этот раз они разгрузили и выкатили за ворота деревни. Драконов посели за сараем, сделав им вольер. А себе, наконец, поставили палатки. Похоже возвращаться домой они и не планируют. Группа Одинцова разместилась рядом с эльфами. Сеченов вновь обосновался возле своего артефакта в центре. Ну а группа Марка, которая теперь полнилась Ольгой и Еленой, направились в дом Долговских. От выделенного дома, императрица отказалась. И вскоре его заняли Маришка и Борода. Они решили больше не терять времени и занялись тем, о чем давно мечтали, начали строить семью.
— Ну что ж, как говориться в тесноте, да не в обиде— сказал дед, приглашая в дом Елену.
Даже будучи императрицей, Елена не вела себя как монарх. Она всячески кичилась какого-то особого к себе отношения. Будто всегда была простолюдинкой и все, приписываемое ей величие, старалась всячески отвергать. Дед поселил Елену в свободной комнате. Оказывается, у него была здесь еще комната, но этот старый хрен все равно выгнал меня тогда в сарай. Хотя на то были причины. Останься я тогда в доме, не нашел бы визор.
На следующий день в поселок прибыли гости. Это были эльфы с южных земель и Катерина Маркавецкая. Почему она вдруг решила приехать? Видимо это вновь был тайный план профессора, о котором он не удосужился поведать. Сеченов не пожелал общаться с прибывшими эльфами и те, забрав две повозки и двух драконов, а также больше половины эльфов, включая почти всю женскую половину, поселившихся у сарая, уехали обратно. Из-за нового поселенца, гномом пришлось вновь потеснится. Они освободили еще один дом, в который переехал я со Светой и мамой. А после к нам присоединился и Одинцов. Не знаю, когда он успел подкатить к маме, но она была совсем не против. Да и я тоже. Все-таки за время службы под его началом он стал для меня как отец, а маме сейчас была нужна чья-то поддержка, которую ни я ни Кристина сейчас обеспечить не могли.