Ревенант
Шрифт:
Ведьма расшнуровала и стянула через голову платье, тихонько зашипела от боли и очень медленно и аккуратно улеглась на кровать рядом со мной. Белоснежно-бледная девичья кожа пестрела многочисленными синяками и кровоподтеками; маэстро Салазар скидок новоявленной ученице не делал и бил пусть и не в полную силу, но предельно жестко.
– Сил нет, – пожаловалась Марта, опуская заслонку ночника.
– Спи, завтра легче не будет, – сказал я и закрыл глаза.
Проснулся среди ночи. Штору никто задернуть не удосужился, и луна светила в лицо своей мерзкой желтизной. Голову ломило,
Марта тихонько посапывала на кровати, я осторожно улегся рядом. Сна не было ни в одном глазу, поэтому уставился в потолок и начал обдумывать свои дальнейшие действия. Не грядущее возвращение в империю, разумеется, а пути спасения души моего непутевого братца. Увы и ах, заточенная в шаре алхимического стекла тень князя запределья нисколько помочь в этом не могла, да и «Размышления о нереальности нереального» не содержали в себе никаких полезных откровений. После ознакомления с ними стала ясна изначальная ущербность затеи профессора Костеля, но и только.
И что делать? Что мне теперь делать?
Понемногу начала накатывать сонливость, я перевернулся на бок и вдруг увидел, как из уха Марты выползает темный осиный силуэт.
– Ангелы небесные! – невольно вырвалось у меня, и в тот же миг девичье тело рассыпалось сонмом ненавистных насекомых. Комнату заполонило отвратительное жужжание, осы засияли ядовитым огнем и упали на меня, окутали копошащимся слоем, вдавили в перину и своей противоестественной тяжестью заставили ее прогнуться и прорваться, забросили прямиком в запределье!
Миг – и я оказался распластан на холодном камне, а кругом раскинулась беспредельная серость. От нее меня отделяли только сияющие линии начертанной на камне семиконечной звезды да мерцающая окружность, в которую та была вписана. Багряное свечение текло вверх от магической фигуры и не меркло даже, но распадалось на отдельные всполохи, словно пустота растворяла в себе кроваво-красное сияние, не давая тем подняться на высоту более локтя.
Запределье? Семиконечная звезда? И сам я внутри, точно призванный демон?!
Рывком я вскочил на ноги и обнаружил, что во мраке и бесцветье проявились очертания стен и провалы далеких окон, словно меня забросило в невероятных размеров фантасмагорический зал.
– Ну вот и вы, профессор Костель… Мы вас заждались!
Зазвучавшие в голове голоса заставили вздрогнуть и завертеть головой по сторонам.
– Я – Филипп! – хрипло выкрикнул я и тут же осекся, разглядев вставшие в углах семиконечной звезды фигуры. Этим бесполезно что-то объяснять. Эти не поверят.
Четыре юноши, две девушки и полная копия меня самого, только помолодевшая на пять лет. Соученики и брат…
– Ты предал нас! Подвел и обрек на муки вечные!
Слова прозвучали абсолютно синхронно, словно мои пленители были единым целым, а их юные лица оставались бесстрастны, никак не проявлялись эмоции и в голосах. И это пугало даже больше творящегося кругом абсурда. До дрожи поджилок пугало, до слабости в коленях. Но все только начиналось…
Сияющие линии звезды не остановили призраков, семь пар рук протянулись,
Я очнулся на кровати весь мокрый от пота, пальцы судорожно стискивали сдернутые с прикроватной тумбочки четки, зубы скрежетали, но даже так сдерживать рвущийся наружу крик уже не было никаких сил. Помогла Марта.
Девчонка навалилась сверху, прижалась всем телом и успокаивающе шепнула:
– Тсс… Это лишь сон, просто дурной сон.
Сон?! Полнолуние?
Я сипло выпустил через стиснутые зубы воздух из легких, и тогда улегшаяся на меня девчонка стала напевать колыбельную. Тихо-тихо, на самой грани слышимости, но большего и не требовалось. Закаменевшее от пережитого ужаса тело понемногу расслабилось, я наконец задавил рвавшийся из глотки крик и обмяк, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. После уснул.
Встал я поздно, пропустив и завтрак, и отъезд графа Хирфельда на службу. Поднялся с кровати совершенно разбитым, да еще на плечах огнем горели свежие царапины. На миг мелькнула дурацкая мысль, что падение в запределье не привиделось в кошмаре и это дотянулись бывшие соученики, но конечно же нет – ссадины оставила пытавшаяся унять мои судороги Марта.
Ведьмы, к слову, в комнате не было. Я напился, оделся и вышел в гостиную, как ни странно, пустую. Там сразу уловил доносящийся из сада звон клинков и выглянул в открытое окно. Маэстро Салазар крутился волчком, отражая выпады беспрестанно атаковавших его Уве и Марты. Школяр неплохо владел шпагой, но еще не оправился после ранения и потому двигался скованно и нередко отступал на полушаг назад, чтобы перевести дух и после вернуться на прежнюю позицию. Его жезл лежал на скамейке, к эфиру мой слуга не обращался вовсе. А вот Марта мало того что ничуть не уступала в скорости движений наставнику, так еще и пыталась запутать того иллюзиями и мороком. Впрочем, безуспешно.
– Микаэль! – позвал я подручного. – Поднимайся! Есть дело.
– Сейчас!
– Поднимайся! Ты совсем их загонял!
Маэстро Салазар презрительно фыркнул и опустил оружие.
– Продолжим в другой раз, – оповестил он подопечных, подхватил наброшенный на спинку лавки камзол и прошел в дом.
Марта вытерла раскрасневшееся лицо платком и напомнила Уве:
– Пора пить отвар!
Школяр испустил горестный вздох, но противиться ведьме не стал и отправился вслед за Микаэлем. А тот, поднявшись в гостиную, первым делом приложился к стоявшему на столе кувшину с водой.
– Желаешь похмелиться? – полюбопытствовал маэстро Салазар с ехидной полуулыбкой. – Перегонного вина коварнее нет – согреет в долгую ночь, но горьким станет рассвет!
Я страдальчески сморщился и кинул на стол том «Размышлений о нереальности нереального».
– И что? – вопросительно изогнул бровь Микаэль.
– Тебе надо выбраться в город… – начал было я, и навострившая уши Марта немедленно вмешалась в разговор:
– Мне нужны травы, иначе скоро нечего будет заваривать!
Уве, который с несчастным видом давился горьким настоем, с надеждой посмотрел на меня, но я в ответ погрозил школяру пальцем и разрешил ведьме: