Ревенант
Шрифт:
Снова? На Небесах работали над реинкарнацией падших ангелов. Ладно, естественно, Люцифер, как бывшая правая рука Сатаны, не был заурядным падшим ангелом, его носила падший ангел Гэтель, у которой всё ещё были нимб и крылья. А, и в новом образе Люцифер был сыном Сатаны, что значит, он был очень-очень особенным.
Засранец. Через несколько коротких лет он вернёт своё место рядом с Сатаной, и проведёт жизнь в желании уничтожить Ревенанта. И не важно, что сила и способности Рева всегда будут превосходить — Люцифер всегда будет помощником Сатаны. Когда он будет отдавать приказ, все будут слушаться
Ревенант прочистил горло.
— Во-первых, мне плевать. Во-вторых, когда вы обрезали Гэтель крылья, чтобы предотвратить перерождение Люцифера уже во взрослом обличье, вы снизили его силы, поэтому прекращайте вещать о конце света, потому что мы все знаем, что это брехня.
Харвестер покачала головой, разметав чёрные как смоль волосы по худым плечам.
— Никакая это не брехня. Может мы, и снизили силы Люцифера, но он по-прежнему остаётся самым могущественным падшим ангелом из всех переродившихся. Его рождение по-прежнему грозит сотрясением Небес.
— К тому же, — мрачно добавил Ривер, — он с каждым днём становится сильнее. Харвестер его чувствует.
А, может быть, поэтому Харвестер выглядит довольно бледной и немного тощей. Приходясь дочерью Сатане, она связана со своими братьями и сёстрами, рождёнными и не рождёнными. Ревенанту до этого не было никакого дела, в отличие от Ривера.
— Всё становится хуже, — добавила Харвестер. — После рождения, Люцифер наберёт сил, пока не достигнет вершины мощи. Как только это произойдёт, он и Сатана могут объединить силы… с тобой. Трифект Зла — вот как вас называют архангелы, потому что вы три самых могущественных существ в Шеуле. Когда вы объединитесь, мало, кто сможет остановить вас от разжигания ада на Земле. Риверу придётся пустить библейское пророчество в действие, взломать Печати всех Всадников и начать апокалипсис.
Небесные жители озабочены наступлением Армагеддона в той же степени, что и падшими ангелами. Всё по-старому.
— И что вы от меня хотите?
Ривер сложил руки на груди.
— Найди Гэтель до того, как она даст жизнь Люциферу.
Снова старая пластинка. Как скучно. Пора бы им придумать что-то новенькое.
— И почему это должен сделать я?
— Потому что ты, Ревенант, ангел. Метатрон сказал, что нам нужно действовать вместе…
— Он сказал? Забавно, потому что на мои запросы на встречу он не отвечает. Неужели он выслал мне приглашение на Небеса? Нет? Тогда катитесь куда подальше. — Ревенант дематериализовался, наплевав на желание получить ответы о сущности Сумеречных Ангелов. К тому же призыв Сатаны гудел в голове как рассерженный шершень.
Забавно, как Сатана из кожи вылезет, чтобы поговорить с Ревом, в то время как Метатрон даже с херувимом не может отправить сообщение.
К чёрту всё. Все эти волнения Небес по поводу рождения Люцифера лишь разбавляют скуку. Если они правы и Префекта Зла — это ключ к началу нового витка угроз начала апокалипсиса, тогда Ревенант на коне.
И он знал, как использовать эту ситуацию.
Ревенант материализовался в горной части подземных владений Сатаны. Он пересёк железный мост, украшенный висящими трупами врагов Сатаны, прошёл через огонь к вратам
В момент, когда Ревенант вошёл в пещерообразный зал, кровь застыла в жилах. Да, температура воздуха оказалась чертовски низкой, но красное вещество превратилось в гель от вида Сатаны, стоявшего в центре того, что казалось человеческими останками. Его обнажённое тело было покрыто кровью, но с таким же успехом Сатана мог быть моделью, ведь как гласила старая пословица: зло приходит в красивой упаковке.
— Рад тебя видеть, сын мой. — Сатана вышел из круга останков и в то же мгновение оказался чистым и одетым в чёрный деловой костюм с шёлковой малиновой рубашкой и тонной безвкусных драгоценностей.
— Не зови меня так, — процедил Рев. — Мой отец был ангелом.
— Сандальфон был самодовольным придурком, — Сатана нахмурился. — Я был для тебя отцом во всех смыслах.
Очевидно, значимые значения для отца состоят в том, чтобы держать своих сыновей в клетках и заставлять наблюдать за тем, как издеваются над их матерями. А потом, чтобы стать действительно хорошим отцом, он должен отправить названного сына служить в Копи Агонии на десятилетия.
Ревенанту стоит запомнить это, если когда-нибудь заведёт ребёнка.
— Позволь не согласиться.
Сатана улыбнулся. Мерзкой улыбкой, которая всегда приходит за долю секунды до боли и смерти.
Вот чёрт…
У Ревенанта не было времени, чтобы собраться, прежде чем Тёмный Повелитель, который перекинулся в мокрого, чёрного, похожего на скелет зверя, прижал его стене. Когти Сатаны вонзились глубоко в грудную клетку Ревенанта. На костлявую грудь Сатаны брызнула кровь и на Рева накатила дикая боль. Из пасти короля демонов капала слюна, лицо его теперь походило на морду, во рту блеснули острые клыки, которыми он заскрежетал.
— Твоё повышение до Сумеречного Ангела должно сделать тебя самым сильным существом в Шеуле, — прорычал он. — После меня. Чтобы ранить меня нужна тысяча таких, как ты. Сотни тысяч, чтобы уничтожить. — Внутренности Рева разрывала невыносимая боль, когда Сатана когтями Росомахи вырвал из его груди всё ещё бьющееся сердце. — Помни об этом.
Альфа демон указал место Реву.
Ревенант не мог вымолвить и слова, оседая на пол, он мог лишь смотреть, как Сатана впивается клыками в его бьющееся сердце. Тело разорвала агония, прежде которой Рев не знал. Он услышал крик, и сквозь тёмную пелену боли задумался, мог ли кто-то страдать так же, как он? Может того даже убивали. Один из верных способов убить ангела — падшего или всё ещё с нимбом — съесть его сердце.
И тут Ревенант понял, что кричал он сам.
Мир закрутился вокруг в бесконечных, скверных спиралях. Он умирал? Гриминионисы Мрачного Жнеца уже направлялись сюда, чтобы забрать жалкую душонку Рева?
Он не знал, сколько пролежал скомканной тушей на полу, прежде чем услышал, как Тёмный Повелитель зовёт его.
Открыв глаза, Рев обнаружил, что лежал в луже крови, а Сатана вновь сменил образ на привычный, в дорогом костюме, и слизывал кровь с губ. Подавив стон, Ревенант встал на колени. И для этого понадобилось гораздо больше усилий, чем он думал.