Реверанс со скальпелем в руке

Шатохина Тамара

Сказать, чтобы я совсем за этот год одичала, нельзя, у нас бывали разные люди – родня женщин и управляющего, работники… Но перспектива моей жизни не просматривалась с этого места от слова совсем. И отбыв очередной день, уже засыпая на набитом свежим сеном матрасе, я пыталась понять – а на фига я вообще здесь и какой в этом смысл…?

Телега в очередной раз подпрыгнула на выпирающих из земли корнях.

Резко вынырнув из воспоминаний и почти сна уже, я машинально обобрала с юбки солому и оглянулась вокруг – мы ехали по дубовому, старому и просто роскошному в своём величии лесу.

Запахи – с ума сойти! И ни одной сухой веточки на земле или стволах – все подбирается, все идет в дело.

Солнце уже не прыгало в ветках над головой, не лезло в глаза и не слепило. Но они все равно болели и на виски давило - нужен был полноценный отдых. И я решила отвлечься и заодно постараться разговорить сержанта – информация нужна была, как воздух.

Уставилась ему в спину, собираясь с мыслями и заулыбалась - и не седина совсем… Скорее всего, виски темного паричка сержант присыпал мукой. Спереди совсем короткий парик почти не был заметен, а вот сзади из-под шапки выглядывали тугие завиточки. Вроде и ничего смешного, всё правильно – наголо бритый солдат вшам не интересен, а сам парик легко стирается. Но я еще не успела к ним привыкнуть - Жером не носил и прибывший из Нового Света деверь – тоже.

Тихонько окликнула мужчину:

– Мсье Гаррель, не откажите в любезности ответить на один вопрос.

– Что вы хотите знать? – не поворачивая головы, недовольно отозвался мужчина: - Скоро будем на месте и сразу пройдете в домик. Закроетесь изнутри и отоспитесь с дороги. Я велю принести еды, но из общего котла – специально готовить для вас никто не будет.

– Спасибо… если не трудно, то еще и ведро горячей воды, - предвкушала я будущие маленькие радости, - а как у вас обстоит дело с болезнями и военными действиями?

– Работы боитесь? – буркнул сержант. И тут я как-то вдруг и с облегчением поняла, что можно говорить не витийствуя, без куртуазного словоблудия - военные всегда любили прямоту и краткость. Так и ответила:

– Нет, работы я не боюсь, но хочется знать сколько ее будет и когда приступать. Те трое раненых – ваши? Ранения огнестрельные… И часто случаются стычки?

С кем – спрашивать не рискнула. Французы – воинственная нация и раньше, в нашем мире они воевали почти постоянно и в основном с Англией. Но сейчас англичане отпадали - тогда театр военных действий находился бы западнее - Нормандия, Бретань... Так кто у нас враг?

Я всегда считала, что неплохо знаю Францию - у нас ей уделялось особое внимание: язык, история, традиции, география, культура - школа была с углубленным изучением французского. А в старших классах раз в неделю на переменах мы весело картавили и гундосили только «на лягушатине» - с любезными улыбочками и прикольными ужимками-реверансами. И до недавних пор где-то на подкорке синонимами французскости для меня были галантность, любезность и обходительность.

Как же я ошибалась!

Сержант заговорил, когда я уже перестала ждать ответа:

– Наверное, вы должны знать… бургундцы до сих пор оспаривают французское господство, мадам. Интендантов, назначенных для управления провинцией, ненавидят… А любовь к дому Австрии и Мадриду сохраняется уже на протяжении пары поколений… но любовь эта,

по сути, это просто любовь свободы. Тогда Безансон был вольным городом, а короли Испании скорее защитниками, чем хозяевами Бургундии… Это не были стычки, мадам - выстрелы из-за угла. Вернее – из-за кустов.

– Что-то похожее на восстание… - пробормотала я.

– После Неймегенского договора восстаний здесь больше не было и не будет. Для этого здесь и стоим мы, мадам – наш полк, - спокойно заключил он и опять замолчал.

Сейчас войны нет - это уже радовало. А Неймех… какой-то там договор, Австрийский дом? Ну да – австрийская монархия Габсбургов. И похоже они графство Бургундское не обижали. А при чем тут Мадрид, если Испания вообще с другой стороны? Защищали, но не владели? Или владели номинально?

Гадство какое…тоскливо думала я - сплошное разочарование. Получается, ничего я не знаю - память подкидывает только основные вехи и факты французской истории: тягомотная тридцатилетняя война закончилась еще в XVII веке, потом воевали еще за что-то, а дальше неурожай, голод и Бурбонов свергли в 1792, потом революционные войны и Наполеон… все дела. А нужна конкретика. Обидно…

Стоило мне хоть как-то, пускай и за уши, притянуть этот мир к реальности… когда стала прослеживаться логика хотя бы в летоисчислении, и я уже надеялась, что хоть что-то знаю, элементарно ориентируюсь! И все снова оказывается не так. Или так… просто я не знала того, что нужно было знать.

Наверное, стоило спросить прямо – какой сейчас год и кто правит? И я смогла бы окончательно определиться, где нахожусь – на том свете или в нашем прошлом? Второй вариант я отмела сразу, но хотелось каких-то гарантий, что ли? Полной определенности. Спросить можно… но здесь я все время осторожничала - страшно было выставить себя неадекватной или ничего не помнящей. И правильно делала - с дю Белли этого точно нельзя было, тогда вообще все пошло бы не пойми как.

Вот и оставила многие выяснения на потом – особой срочности будто бы и не было. Надеялась на разговоры, может газеты, да мало ли? Ничего… женщина может позволить себе быть глупенькой и не обязана ориентироваться в политических дебрях. Постепенно узнаю все. Выяснила же я почти все о прошлом Маритт? Даже не задавая прямых вопросов.

«Ехать недолго» оказалось не так и мало, и я все-таки задремала, нечаянно. Может и ненадолго – на минутку, но успела увидеть сон. Не мрачный охотничий домик на притоке Луары и не прошлое лето, когда я изо всех сил набиралась здоровья и смелости – снилась большая операционная и шеф...

Глава 4

После колледжа я и еще две девочки с сестринского дела проходили стажировку в областной больнице. Для нас это был космос - современный медицинский комплекс, лучшее медицинское оборудование, замечательные условия… После первого дня практики встретились в гардеробной – уставшие, довольные. Уходили вместе, делились впечатлениями:

– Гардеробная какая – да? А душевые? Я минут десять под лейкой торчала – просто так, как под дождичком, - радовалась Валя, живущая в пригороде, в стареньком частном доме: - Новое все, свежее… а кафель красивый – голубенький, а...