Реверс
Шрифт:
—Куда ее? —спросил он того мужчину с ледяными глазами, судя по всему, он был хозяин этого домика из фильма ужасов.
—Мм. — он сделал шаг на ступеньку каменной, черной лестницы и его холодные глаза прожги мое лицо, не выражавшее ни чего кроме ужаса. На его лице мелькнуло удивление. — В кабинет. —скупо отчеканил он и пошел вверх по лестнице.
Меня поволокли следом, я же едва переставляла ноги. Туфли обычно легкие и неощутимые, сейчас были словно две пудовые гири. Меня завели в кабинет. Он ничем не отличался от остальной части дома, которую я уже видела. Такой же мрачный и его хозяин сейчас смотрелся на его
—Свободны. — амбалы удалились, отпустив меня и я пошатнулась чуть не упав.
Дверь за ними закрылась, и мы остались вдвоем. Не знаю почему, но про себя я лишь твердила себе, молчи Ника, молчи! Обычно я за словом в карман не лезла. Тринадцать лет проведенные в детском доме, научили этому. Но, судя по всему, этот тип разговоры не любил. Час езды в гробовой тишине и всего два сказанных им слова за этот час, не сулили ничего хорошего. По нему явно где-то рыдал психиатр, такой клиент пропадает зря. Шутить в такой ситуации, хотя бы про себя, это тоже не здорово наверно.
И шуточки кончились. В долю секунды я оказалась прижата к стене, за горло. Он сдавил шею так что я не могла сделать вдох. В голове промелькнула мысль что я какое-то жертвоприношение. Боже, зачем я смотрела столько ужастиков?! С глаз покатились горячие слезы. Прожигающие, злобные глаза сменились другим взглядом. Его словно выключили и перезагрузили. Рука из злой и душащей превратилась в нежную и ласкающую. С шеи она скользнула к поясу плаща.
—Что за игру ты затеяла Марго? — он ловко развязал пояс и обе руки скользнули под плащ, одна пригвоздила мое тело за поясницу к нему, другая скользнула на грудь сжимая ее до боли.
Марго?! В голове пронеслись события последних двух лет, что я не жила уже в детском доме и за какую-то Марго меня принимали не один раз и все какие-то мерзкие личности. Тогда меня позабавил этот факт наличия у меня двойника. Мне бы еще тогда задуматься что это не к добру, ведь путали меня с этой злосчастной Марго не продавщицы Зины из овощного, ох не продавщицы.
Что-то подсказывало мне, что от этого типа мне так просто не отделаться, но я все же предприняла по пытку.
—Уберите руки свои! —я попыталась убрать сама от себя, но его словно опять переключили и снова руки стали злые и больно впились в тело, словно коршун когтями.
—Я не Марго! Вы ошиблись! — по моему пониманию после этой фразы, извинившись передо мной, меня должны были вернуть туда, от куда взяли.
Но понимания у здравого человека и человека с явными психическими отклонениями разнятся. На его лице появился нездоровый оскал, не предвещающий ни чего хорошего. Началось самое настоящее насилие.
Глава 2.
Артур.
Всю дорогу ждал что Марго начнет этот разговор первой. Начнет как всегда с истерики, взбесит своими визгами так что я не передумаю ее придушить. Но она покорно молчала. Игра в молчанку затянулась. Нервы сдали, и я вышел из себя, не на долго, пока из ее глаз не потекли слезы. Слезы!? Из глаз Марго это как отрезвляющая пощечина. Я сдался, ослабив хватку, хотя еще секунду назад готов был придушить ее. Но она не сопротивлялась и еще эти слезы.
—Что за игру ты затеяла Марго? — прошептал ей в ухо, а руки
—Уберите руки свои! —она попыталась вырваться, опять будя во мне зверя и я впился в нее до боли на кончиках пальцев. —Я не Марго! Вы ошиблись! — возмутилась Марго.
С этой фразы я понял в какую игру решила поиграть Марго. Но поджигать для этого дом и бегать от меня два месяца ради этого, это уже слишком и даже ей придется несладко.
Ника.
Меня привели в комнату и закрыли на ключ. Тело словно зудело после этих обжигающих прикосновений, поцелуев и укусов этого животного. Я оглядела комнату в поисках двери и как только увидела ее кинулась к ней на трясущихся ногах. За дверью как я и надеялась была ванна. Я тут же включила воду и стянув одежду залезла в ванну, нетерпеливо смывая со своего истерзанного тела всю эту мерзость. Я словно пыталась содрать с себя свою кожу в синяках, царапинах и кровоподтеках и ставшую ненавистной предательницей побывав в руках этого извращенца. А перед глазами не переставая, перемоткой эти руки, которые обжигают каждым прикосновением кожу словно прыгаешь в ледяную воду и тело пронзают тысячи игл. Как он тащит меня на свой стол и задирая юбку рвет белье. Как врывается в меня обжигая нутро своей плотью, не переставая душить и хватать своими руками и эти белые глаза, в которые заставил смотреть, вцепившись больно в волосы.. Я и так была не жива от всего ужаса происходящего и добило меня осознание того, что он до сих пор во мне.
Руками начала лихорадочно убирать всю жидкость между ног что была во мне, проклиная этот день и эту чертову Марго. Отмывшись лишь фактически но не морально я натянула свою одежду прямо на мокрое тело. Не теряя время кинулась к окну. Я готова была сигануть даже со второго этажа лишь бы сбежать от сюда.
Очередным ударом под дых стали кованные, черные решетки на окнах. А следом еще ударом открывшаяся дверь на пороге стоял он. В руках держал мой плащ и туфли.
—Прокатимся Маргоша. — он двинулся ко мне не сводя с моих глаз своего льда, а я машинально пятясь вдоль стены пыталась если не сбежать то хотя бы оттянуть тот момент когда он подойдет ко мне.
Он настиг меня и хладнокровно натянул на мое тело плащ, завязав туго и резко пояс, глядя прямо в глаза. Присел на одно колено и его руки опять коснулись моей кожи одевая на ноги туфли и покрывая морозом все тело. Он поднялся и больно сжав предплечье вывел из комнаты. Мы спустились вниз где его ждали те трое что тоже были в машине.
—Я сам. —сказал он этим амбалам о чем-то известном только им четверым.
Меня же трясло и знобило и мозг рисовал очередное изнасилование только в каком-то другом месте, мы вышли из дома, и он повел меня к машине.
Артур.
После жесткого секса в кабинете. И признаться мне понравилась эта игра в покорную и слабую, молчаливую девушку-жертву и жестокого злодея насильника. Но для Марго это не наказание. Она этого и добивалась. И пока я отправил ее в душ, обдумывал что же с ней такого сделать разглядывая ее плащ и туфли в которых было что-то не то, но что? Этого я не мог ни как понять. Чтоб понять очевидное нужно было не думать о мести, о которой я уже не думать не мог. Как же ее наказать. Напугать. Показать что она переступила черту дозволенного.