Ревейдж
Шрифт:
Я слышал крики женщин. Слышал, как мужчины отдавали приказы. Когда я уже готов был нанести еще один удар, охваченный яростью, меня перевернули на спину, и сильный кулак тут же врезался в мое лицо. Удары сыпались градом, пока я не стал пинать ногами. Я тут же попытался встать, но ослепляющая боль вернулась. Я схватился за голову; боль пронзила мой гребаный череп. Затем в моей голове мелькнуло лицо, но на этот раз оно осталось.
— Валентин, — тихо шептала она, а я тянул к ней руки, пытаясь обнять ее.
— Зоя, — прогремел я, пытаясь
Грубые руки схватили меня за предплечья и стянули мой капюшон. Я часто заморгал от яркого света. Осмотревшись, я увидел окровавленное лицо Заала Коставы, наблюдающего за мной.
— Костава, — произнес я пренебрежительно. — Брат Зои.
— Зоя? Моя Зоя? Где она?
Перед Заалом встал еще один мужчина, попав в поле моего зрения. Я пытался встретиться с ним глазами, но мое зрение снова затягивалось густой пеленой.
— Схвати или убей Коставу, — прохрипел я и потянул за металлический ошейник на своей шее.
Я тянул и тянул, пока не почувствовал, как по моей шее стекает струйка крови. Я не мог вспомнить, зачем мне нужно было его снять. Я просто знал, что должен сорвать с себя ошейник. Голос Госпожи донесся до меня еще раз, и я прошептал:
— Схвати и доставь — живым или мертвым.
Затем мое тело перестало двигаться, и комната превратилась в черную дыру.
***
Я слышал тихие голоса на заднем плане, но не мог открыть глаза. Голова ощущалась тяжелой. Память была разбита вдребезги.
Голоса приближались, и я услышал, что они говорят по-русски.
Русские?
Я не слышал русскую речь со времен сиротского дома.
Или с последней встречи с Зоей.
Зоя!
Мысль о Зое заставила мое тело выгнуться дугой, пытаясь освободиться, но мои руки и ноги были связаны.
Я боролся и боролся, пока не заставил себя открыть глаза. Дыхание вырывалось наружу короткими вдохами, а тело было горячим, пот стекал по лицу. Зрение было затуманено, я моргал до тех пор, пока оно не прояснилось. Когда ко мне вернулось ясное зрение, я обнаружил, что нахожусь в комнате, похожей на гостиную. Повернул голову, пытаясь следовать за голосами, но, когда пошевелился, боль в шее перехватила мне горло. Я зашипел от боли, и гнев снова овладел мной.
Меня трясло от ярости, обжигающей мою кровь. Я пытался вспомнить, что же, черт возьми, произошло. На поверхность всплыли разрозненные воспоминания: Госпожа застает нас в камере пыток, нас запирают в клетке, электрошокер, Зою привязывают к кровати, Госпожа привязывает меня к столбу, прикрепляет ошейник, приказывает убить…
— Бл*дь! — взревел я и забился в кресле, отчаянно пытаясь освободиться.
В комнату кто-то вошел. Я поднял голову и увидел, что на меня смотрит блондинка. Я открыл было рот, чтобы заговорить,
Она выбежала из комнаты. Я услышал голоса, а затем несколько пар ног вошли в комнату. Мои руки сжались в кулаки, когда внезапно передо мной появились двое мужчин.
Я смерил взглядом этих мужчин с ног до головы. Моргнул, от куда-то зная, что видел их раньше. Один из них был светло русым с темно-карими глазами. Его взгляд был холоден. Он был сложен и выглядел так, словно мог убить на месте. Но когда я посмотрел на второго мужчину, мое сердце бешено заколотилось.
Заал Костава.
— Костава. — с трудом выдавил я из себя.
Он был огромен, больше, чем я себе представлял. У меня в голове всплыла его фотография, которую Госпожа заставила меня запомнить. Он выглядел точно также. Единственная разница заключалась в его длинных волосах, которые были связаны сзади.
Зеленые глаза Коставы вспыхнули яростью, когда он посмотрел на меня сверху вниз. Его лицо распухло, а губы были в крови. Я крепко зажмурился, вспоминая, как ворвался в дом, но не мог понять, почему напал. После этого мои воспоминания были туманны. Этого никогда не случалось, раньше я помнил все. Но только не сейчас.
— На кого ты работаешь?
Я открыл глаза. Мужчина со светлыми волосами говорил со мной по-русски.
— Ты русский? — спросил я в ответ.
Его голова наклонилась в сторону и, пока он пристально на меня смотрел, я добавил:
— Где я?
Мой мозг очень медленно соображал. На этот раз информация не всплывала быстро.
— Ты расскажи мне, — огрызнулся мужчина.
Мое внимание снова переключилось на Коставу, и я заговорил прежде, чем смог остановить себя:
— Меня послали за ним.
В своей голове я пытался вспомнить причину. Затем я вспомнил Зою, лежащую на кровати.
— Зоя, — выдохнул я, пытаясь удержать память о ней до того, как она снова растворится.
На этот раз Костава хлопнул ладонями по подлокотникам кресла, в котором я сидел.
— Ты уже в третий раз произносишь ее имя. Где она? — его резкие слова сочились ядом.
Но я был так же безумен, как и он.
Зоя была моей.
Она принадлежала мне.
Я должен спасти ее. Темноволосая девушка в углу камеры была следующим воспоминанием в моем сознании. Я подавился криком, но сумел прорычать:
— Инесса!
Костава отступил назад. Мужчина рядом с ним схватил руку, которая была готова врезаться мне в лицо. Я потянул за веревки и потребовал:
— Развяжите меня... я должен спасти их, — вдохнул я, борясь с иглами, разрезающими мое горло и крадущими мой голос. — Я должен спасти их.... От Госпожи…
Оба мужчины замерли, затем посмотрели друг на друга. Наклонившись, блондин спросил:
— Кто такая Госпожа?
Я стиснул зубы, когда он начал расспрашивать меня, вместо того чтобы отпустить. Наконец я достаточно успокоился, чтобы рявкнуть: