Ревизор (Сборник)
Шрифт:
Глов (вытаращив глаза). Как?
Утешительный. Ты отсюда прямо в полк! Мы тебе дадим на обмундировку. Нужно, брат Швохнев, дать ему теперь рублей двести, пусть его погуляет юнкер! Там, я уж заметил, у него есть одна... Черномазая-то, а?
Глов. Черт побери, побегу прямо к ней, возьму приступом!
Утешительный. Каков гусар, а? Швохнев, нет у тебя двухсотрублевой?
Ихарев. Да вот уж я ему дам,
Глов (берет ассигнацию и, помахивая ею на воздухе). Шампанского!
Все. Шампанского!
Несут бутылки.
Глов. Да здравствуют гусары!
Утешительный. Да здравствуют!.. Знаешь ли, Швохнев, что мне пришло на ум? Покачаем его на руках Taк, как у нас качали в полку! Ну, приступай, бери его!
Все приступают к нему, схватывают его за руки и ноги, качают, припевая на известный припев известную песню:
Мы тебя любим сердечно,Будь ты начальник наш вечно!Наши зажег ты сердца,Мы в тебе видим отца!Глов (с поднятой рюмкой). Ура!
Все. Ура!
Становят его на землю. Глов хлопнул рюмку об пол, все разбивают тоже свои рюмки, кто о каблук своего сапога, кто о пол.
Глов. Иду прямо к ней!
Утешительный. А нам нельзя за тобой, а?
Глов. Ни... никому! А кто сколько-нибудь... разделка на саблях!
Утешительный. У! Рубака какой! а? Ревнив и задорен, как черт. Я думаю, господа, что из него просто выйдет Бурцов иора, забияка. Ну, прощай, прощай, гусар, не держим тебя!
Глов. Прощайте.
Швохнев. Да приходи нам после рассказать.
Глов уходит.
ЯВЛЕНИЕ XIX
Те же, кроме Глова.
Утешительный. Нужно его покамест ласкать, пока еще деньги не в наших руках; а там черт с ним!
Швохнев. Одного боюсь я, чтоб как-нибудь не затянулась в приказе выдача денег.
Утешительный. Да, это будет скверно, а впрочем... ведь на это, сами знаете, есть понукатели. Как ни ворочай, а все-таки придется всунуть в руку тому и другому для соблюдения порядка.
ЯВЛЕНИЕ XX
Те
Замухрышкин. Позвольте узнать: не здесь ли Глов Александр Михалович?
Швохнев. Нет. Он сейчас вышел. А что вам угодно?
Замухрышкин. Да вот по делу их насчет выдачи денег.
Утешительный. А вы кто?
Замухрышкин. Да я чиновник из приказа.
Утешительный. А, милости просим! Прошу покорнейше садиться! В этом деле мы все принимаем живейшее участие. Тем более что заключили кое-какие дружелюбные сделки с Александр Михаловичем. И потому можете понять, что вот и от него, и от него, и от него (указывая пальцами на всех) будет искреннейшая благодарность. Дело в том только, чтобы скорее как можно получить из приказа деньги.
Замухрышкин. Да уж как хотите, раньше двух недель никак нельзя.
Утешительный. Нет, это страшно далеко. Ведь вы всё позабываете, что со стороны нашей благодарность...
Замухрышкин. Да уж это само собой. Все это приемлется. Как это позабыть? Мы потому и говорим «две недели», а то бы, пожалуй, вы и три месяца у нас провозились. Деньги к нам придут не раньше как через полторы недели, а теперь во всем приказе ни копейки. На прошлой неделе получили полтораста тысяч, все роздали; три помещика ожидают, еще с февраля заложили имение.
Утешительный. Ну, это так для других, а для нас по дружбе... Нужно, чтобы мы с вами покороче познакомились... Ну, да что?.. да и люди свои! Ну, как вас зовут? как? Фентефлей Перпентьич, что ли?
Замухрышкин. Псой Стахич-с.
Утешительный. Ну, все одно почти. Ну, так послушайте, Псой Стахич! Будем так, как давние приятели. Ну, что, как вы? как делишки, как служба ваша?
Замухрышкин. Да что служба? Известное дело – служим.
Утешительный. Ну, а доходов по службе этих, знаете, разных... а просто, много ли берете?
Замухрышкин. Конечно, сами посудите, с чего ж и жить?
Утешительный. Ну что, как в приказе у вас, скажите откровенно, все хапуги?
3амухрышкин. Ну что! Вы уж, я вижу, смеетесь! Эх, господа!.. Ведь вот тоже и господа сочинители всё подсмеиваются над теми, которые берут взятки; а как рассмотришь хорошенько, так взятки берут и те, которые повыше нас. Ну да вот хоть и вы, господа, только разве что придумали названья поблагородней: пожертвованье там или так, бог ведает что такое. А на деле выходит – такие же взятки: тот же Савка, да на других санках.