Ревизор: возвращение в СССР 25
Шрифт:
– Да ладно, – смущённо улыбнулся он.
Притащил коробку в квартиру и поставил на кухне. В доме было тихо, жена, похоже, мальчишек укладывает. Заглянул в спальню, а она сидит между кроватками и мурлычет колыбельную.
– Дорогая, я дома, – прошептал я. Она улыбнулась и кивнула в ответ. Хотела встать, но я остановил её жестом. Сам найду, что поесть.
Тем более, у жены уже всё готово было, даже тарелка чистая уже рядом с сотейником стояла. Наложил себе макароны по-флотски и сел ужинать, включив газ под чайником.
Пока
Злость на местных чинуш распирала меня. Ну живёте вы за счёт своих должностей, как сыр в масле катаетесь, ну так не наглейте! Людям не хамите! Подумаешь, небожители!
Поужинал, помыл посуду и пошёл к себе в кабинет. Надо писать статью, а ничего, кроме злого сарказма, в голову не лезло. Представил себе диалог председателя исполкома, его свояка, который начальник местного СМУ, и главного прокурора города. И такое у меня настроение было в адрес этой троицы злое и едкое, что решил этот диалог записать, типа, фельетон. Мол сидят три товарища на шикарной даче одного из них, пиво пьют после баньки, мясо жареное едят и обсуждают жалобы, которыми их жители города завалили.
Мол, вечно они недовольны, такие им условия шикарные создали! В подвале вода проточная, хочешь, форель разводи, хочешь, осетра. А им всё не то, всё не так!
– Лягушки в подвале сами развелись, жирные, толстые, им корма в подвале полно, комары в тепле отлично круглый год размножаются. Это же дармовое мясо! Можно, как французы, перейти на лягушачьи лапки! Говорят, вкус, как у курятины. Так нет же! Эти неблагодарные жители требуют подвал осушить! Ненормальные!
– Да-да, – вторит ему второй собеседник, – а дорога? Далась им эта дорога вдоль дома! Зимой снег почистили и езди сколько хочешь. Летом, когда сухо, тоже всё нормально. Подумаешь, весной и осенью развозит немного, так у нас в деревнях все так живут и не жужжат.
– Точно, разбаловали мы их, – добавляет третий собеседник. – Получили квартиры и не могут сами их до ума довести! Можно подумать, калеки безрукие. Там осталось-то только швы межпанельные заделать…
– Главное, всё могут, всё сами умеют. Даже площадку детскую сами делать собираются, а из-за какой-то ерунды забросали исполком жалобами, работать спокойно не дают. Отписками приходится заниматься…
– Да-да, совсем обнаглели! Стены им построй, крышу им накрой, окна вставь, коммуникации подведи… Да еще и чтобы все работало! А сами они на всё готовое въедут. Ничего делать сами не хотят! Разбаловались совсем за годы Советской власти!
Записал всё, причесал и только сел печатать начисто с намерением отвезти
Это оказался Иван Алдонин. Он сначала молча протянул мне одну руку, мы поздоровались, потом он мне другой рукой протянул газету. По фоткам я сразу понял, что моя статья про детский дом вышла. И, похоже, что Иван обратил внимание на интересное положение Ксюши… Или Ирина Леонидовна…
– Проходи, – распахнул я перед ним дверь и кивнул на кухню. Не на пороге же такие вопросы обсуждать.
Мы сели за стол, и он положил передо мной газету.
– Может мне, конечно, показалось, но вроде как по фотографии четко видно, что Ксюша беременна? По крайней мере мне все женщины на работе, что фото видели, твердо это подтвердили, – начал Иван. – И я вот теперь весь в понятных сомнениях. Галия говорила, как давно Ксюша рассталась со своим джигитом?.. Потому как если этот ребенок от меня, то я никак не могу бросить ее в такой ситуации…
– Послушай, дружище, а не лучше ли тебе с ней самой всё это обсудить? – ответил я.
Заметил, что он явно разочарован моим ответом, но нет, хватит. Ну к чему мне роль психолога играть в таких непростых отношениях? Кто там беременный, от кого, и что по этому поводу делать? Тут же не дай бог что не то посоветуешь, потом тебе обязательно это припомнят… Пусть сам едет к ней и разбирается. Он парень еще не совсем повзрослевший, несмотря на возраст и работу, которая, вроде бы, подразумевает очень большую самостоятельность, а Ксюша тоже с непростым характером девушка. Одно слово, художница…
– Может ли это быть мой ребёнок? – спросил Иван, пристально глядя мне в глаза.
– Вань, как считаешь, откуда мне знать? – продолжал отбиваться я от прямого ответа.
– Ну а как ты считаешь, есть смысл поехать и поговорить с ней?
Я вздохнул. Понял, что без какого-то совета он все же сегодня не уйдет.
– Я бы, хотя бы, попробовал поговорить, – ответил я. – Не захочет общаться, ну, так тому и быть. Но в любом случае, надо объяснить, по-хорошему, что жизнь штука сложная, ситуации бывают разные. И если ей нужна будет помощь, пусть не молчит, ей есть к кому обратиться. Ну и, если она подтвердит, что ребёнок твой, ты должен ей материально помогать независимо от её желания.
– Как ты себе это представляешь? – с сомнением посмотрел он на меня. – Она же гордячка! Насильно деньги ей совать?
– Это она пока одна, ей, может, и хватает, а появится ребёнок… Ты просто приноси деньги, и не давай прямо в руки, клади на стол. И каждый раз говори, что может тебя скоро в длительную командировку куда-то очень далеко отправят и ты не сможешь ей денег ни завезти, ни переслать. Инстинкт самосохранения сработает, если она будет думать, что следующего раза может не быть, а жить на что-то нужно, и она возьмёт деньги.