Ревизор: возвращение в СССР 32
Шрифт:
— Смотри, что прислали, — протянул я письмо жене. — Так приятно. Не зря старались…
— Какой ты у меня молодец! — прочитав, воскликнула жена и крепко меня обняла.
Глава 2
Зеленоград.
Когда Володин подъехал к своей даче, там уже вдоль забора стояло две машины, Гончарука и Белова. Они сами уже прошли на участок и устроились в открытой беседке. Заметив Некрасова
— Хотели трикотажку им отдать и резиновую обувь? — с сарказмом спросил он, когда они расселись вокруг стола в комнате. — Оказывается, они ещё когда перемирие нам предлагали, всё про нас выяснили! Захаров потребовал мясокомбинат и завод стройматериалов. И от трикотажки тоже не отказался! Сволочь!.. Хотел ещё в наказание косметическую фабрику забрать, но потом сказал, ладно, чёрт с вами… Они знают про нас всё! Сколько нас, сколько у нас предприятий, какой они приносят доход!..
— Как же так? — потрясённо проговорил Белов. — А что ж нам осталось-то?
— Тебя только это волнует? — нервно барабаня пальцами по столу, спросил Гончарук. — А то, что про твои махинации пол-Москвы уже знает, тебя не беспокоит?
— Да что они нам сделают? — небрежно отмахнулся Белов. — Нас сдадут, так мы же и их за собой потянем.
— Угу, — скептически посмотрел на него Володин. — Может, ты тоже знаешь, кто в их команду входит? Какие предприятия у них? Сколько они с них имеют? И потом меня Захаров открытым текстом предупредил, что даже если мы рот откроем, слушать нас никто не будет. У него в ГУВД очень сильные позиции.
— Ещё бы, — мрачно поддакнул Гончарук, — второй секретарь горкома! Недавно все ходили слухи, что снимут его вот-вот. А теперь другое говорят — что отбился! Представляете, какие там товарищи против него играли, а все равно слились. Что ему после этого какая-то там милиция… Да он сберкассу пойдет грабить, они в сторону отвернутся…
Володин кашлянул, пытаясь отогнать от глаз эту сцену. Что ляпнул Гончарук, то ляпнул. Все мысли из головы вылетели… А что он сказать-то сам хотел?
— И что мы дальше будем делать? — с недоумением посматривал на начальника Белов. — Что нам осталось-то? Косметическая фабрика, цех бытовой химии, плодоовощная база и резиновая обувь? На нас всех?
— Тут уже даже риск не окупается, — задумчиво проговорил Гончарук, глядя на Володина. — Овчинка выделки не стоит. Я выхожу из игры.
— Конечно! — воскликнул Белов. — У тебя, небось, уже места в матрасе не осталось? Деньги пихать некуда?
— А ты мои деньги не считай, — мрачно взглянул на него Гончарук. — Радовался бы лучше, что со мной больше делиться не придется. Или, вообще, спасибо бы сказал…
— А… Спасибо! — так и сделал Белов, сообразив, наконец, что ему это откровенно выгодно.
— Товарищи, а можно к моему вопросу вернуться? —
— Каких? — устало посмотрел на него Володин.
— Мне будет гораздо легче сидеть, если получу деньги вперёд, — решительно ответил тот.
— А как ты это себе представляешь? — удивлённо посмотрел на него Белов. — Мы же не знаем, сколько тебе дадут…
— А это не важно, — с нажимом произнёс Некрасов. — У меня должна быть подстелена соломка на случай, если я выйду, а меня тут никто не ждёт. На работу нормальную с судимостью-то не устроиться.
— Хорошо. Что ты хочешь? — напряжённо спросил Володин.
— Я хочу получить тридцать тысяч до суда, — оглядел тяжёлым взглядом всех Некрасов.
— Да что ты с ними делать-то будешь? — тут же возмутился Белов. — У тебя их конфискуют тут же!
— А это не твоё дело! — перегнулся к нему через стол Некрасов.
— Тихо! — шлёпнул по столу рукой Володин. — Нас трое, — посмотрел он на Гончарука и Белова. — Завтра с утра с каждого по десять тысяч и закрываем этот вопрос.
— Согласен, — кивнул Гончарук.
— Ладно, — недовольно ответил Белов.
— И завтра я звоню Захарову насчёт тебя, Дим. И останется только решить вопрос с Быстровой, — зловещим тоном произнёс он.
Первая половина вторника получилась суматошной. Возил детей и Ирину Леонидовну к стоматологу. Коляска очень выручила. Мы детей из неё практически не вынимали. Очередей не было, как в обычных районных поликлиниках. В памяти всплыло, как в прошлой жизни метался между кабинетами, занимая заблаговременно очередь, но в кремлёвской поликлинике это оказалось ни к чему.
Мы с Ириной Леонидовной ездили от специалиста к специалисту и за час их всех обошли. Единственное, у стоматолога пришлось поработать арлекином, а то дети рот не хотели открывать. Показал там целое представление. Наша няня и немолодая уже стоматолог сами смеялись не меньше пацанов.
Привёз их домой как раз к первому дневному сну, а сам поехал в Комитет по миру.
Наши уже собрались и радостно поприветствовали меня. Сегодня была смена Булатова, Сандалова и Тании.
— Ну что? Всё в сборе. Едем? — с деловым видом осмотрел нас Ильдар.
— Едем, — развёл я руками, — вписались уже, назад дороги нет. Сегодня нас немного. Может, на машине поедем?
— Давай! — охотно согласился Ильдар.
— Кстати! Товарищи! Чуть не забыл, — шлёпнул я себя по лбу. — В газету на моё имя пришло коллективное письмо из того детского сада, где мы поварих отлавливали.
— Правда, что ли? — спросил Булатов, но заинтересовались все.
— Уволили их. Новые повара в саду, готовят вкусно. Написали, мол — большое всем родительское спасибо!