Ревизор: возвращение в СССР 36

Винтеркей Серж

– Так и сделаю, Николай Алексеевич.

– А как в целом, Ивлев сменил гнев на милость?

– Судя по тому, что согласился почти с колес прочитать лекцию по Чили в связи с попыткой там мятежа, то да. И я проверил, он в Институте Силикатов снова оформился на полставки. Не сразу, правда, сделал вид вначале, что забыл, но после напоминания оформился.

– Значит, немножко все же злится… – задумчиво сказал Вавилов, – ну есть на что. Кстати, эту лекцию по Чили моему помощнику на стол прямо сейчас донесите. Ознакомлюсь. Интересно, о чем он там выступал… И про вопросы из зала не забудьте, вместе с ответами на них.

–

Я был на лекции, и должен сказать, что она была очень… Неортодоксальной… – осторожно сказал Муравьёв.

– Ну так это и то, за что я его ценю, – улыбнулся Вавилов, – осторожных приглаженных прогнозов, как следует выхолощенных, чтобы не влетело от начальства, пруд пруди. А толку с них? Такие доклады можно и не читать, только зря время теряешь. А у Ивлева всегда резко, четко, без полутонов. И что важно – по существу. Так что хочет два участка – не проблема, подберите смежные и самые лучшие, прямо на берегу водохранилища. Все, майор, действуйте!

– Так точно! – подскочил с места Муравьёв.

***

Венесуэла, Каракас

Диана была раздражена и расстроена. Переговоры стартовали, казалось, так бодро, но затем начались сложности. Венесуэльцы все время улыбались и восхищались ими, говорили кучу комплиментов итальянской фабрике и ее продукции, но при этом выдвигали совершенно неприемлемые с точки зрения бизнеса условия, делая сделку невыгодной для фабрики «Роза Росса». Фирдаус нервничал и с трудом держал эмоции под контролем. О его недовольстве пока знала только Диана, которая в полной мере могла наблюдать его метания, когда они оказывались одни. Но негатив постепенно накапливался, и ее муж вполне мог сорваться. Диана старалась успокоить и расслабить его, как могла. Но делать это не всегда удавалось.

Она и сама не была довольна, от слова совсем. Мало того, что вместо отдыха получила работу, так еще и местный колорит добавлял неприятных ощущений. Больше всего Диану раздражала необязательность местных жителей, их очень спокойное отношение к соблюдению договоренностей. Это проявлялось постоянно и во всем. Записавшись на маникюр утром, она не смогла в итоге его сделать, так как мастер опоздала, а когда, наконец, пришла, Диане пришлось отказаться от услуги, так как времени не осталось, а опаздывать на переговоры по такой причине не хотелось. Здесь легко можно было прийти в магазин в рабочее время и обнаружить, что он закрыт, а в двери торчит какая-нибудь записка вроде «ушла на пятнадцать минут», а когда начались эти минуты, непонятно. Опоздания вообще были повсеместной нормой. И больше всего возмущало, что за опоздания никто не извинялся. Просто улыбались и, как ни в чем не бывало, вели беседу. Когда Диана рассказала, что думает по этому поводу их водителю, и в сердцах поинтересовалась, как они вообще тут живут, тот рассмеялся и, сочувственно посмотрев на нее, сказал, что и сам не в восторге от этого всего, но так уж сложилось.

– Венесуэльцы в большинстве своем не очень любят работать, – поделился Хосе. – Здесь любимое слово у всех знаете какое, «маньяна». Дословно сложно перевести, но это очень неопределенное «потом». «Маньяна» может быть не только завтра, а вообще когда угодно, хоть через год. А опоздания в принципе не считаются чем-то плохим. Это надо просто понять. В Европе соблюдение сроков и пунктуальность важны, поэтому,

если ты не сделал что-то вовремя, то это плохо, и ты извиняешься. А в Венесуэле пунктуальность не считается чем-то важным и ценным, поэтому если ты договариваешься о встрече, скажем, на десять утра, то это примерный срок, просто для ориентира. Поэтому, придя на полчаса позже, извиняться не надо, Извиниться могут, если вообще не придут, и то не все и не всегда… – хохотнул Хосе.

– Но вот вы ведь вовремя за нами приезжаете везде, – сказала Диана, улыбнувшись.

– А у меня отец француз, – рассмеялся Хосе. – Европейская кровь влияет…

При очередной встрече с потенциальными партнерами Фирдаус сообщил им о желании съездить в Сан-Кристобаль на кожевенную фабрику и посмотреть готовую продукцию.

– Туда довольно долго лететь, это другая область, – ответил Луис Ромеро, по которому было видно, что он совсем не рад перспективе ехать куда-то и показывать фабрику. – Давайте мы продемонстрируем вам несколько образцов кожи здесь на месте. А вместо поездки в Сан-Кристобаль организуем день отдыха на курорте на берегу. Можем предложить для вас отличный новый спа-курорт экстра-класса.

Фирдаус при этих словах взглянул на жену, думая, что та скорее всего с радостью поддержит предложение венесуэльца. Но с удивлением увидел, как Диана отрицательно покачала головой.

– Мы бы хотели лично посмотреть на производство, – сообщила она сеньору Ромеро, мило улыбнувшись. – Для того и прилетели через половину земного шара. Сами понимаете, что при производстве высококачественной продукции надо контролировать каждый аспект. А что касается перелета в Сан-Кристобаль, – добавила она с иронией, – если он без пересадок, то не вижу проблем.

– Без пересадок, конечно, – кивнул Луис Ромеро, не совсем понимая, почему она так иронично улыбается.

– Жена все еще под впечатлением от перелета в Каракас из Европы с тремя пересадками, – пояснил венесуэльцу Фирдаус слова Дианы.

– А, понял, – закивал тот головой, рассмеявшись. – Очень хорошо понимаю вас, сеньора. Сам часто летаю. Это очень тяжело.

Переговорив с ними, сеньор Ромеро убежал куда-то на десять минут, после чего, вернувшись, сообщил, что договорился о посещении кожевенной фабрики на завтра.

– Вылетаем рано утром, – начал рассказывать он о программе действий, – смотрим фабрику, а потом отвезем вас в резиденцию нашей компании, пообедать и отдохнуть. Она недалеко от Сан-Кристобаля в горах. Там очень красиво. Мы регулярно организуем там мероприятия для наших менеджеров с разных предприятий компании.

– А образцы сырья на фабрике можно будет получить? – поинтересовался Фирдаус. – Я бы хотел взять побольше образцов и отвезти отцу в Италию для ознакомления.

– Конечно! – заверил их Луис Ромеро. – Мы все подготовим.

Когда они остались одни, Фирдаус удивленно спросил жену:

– А почему ты настояла на этой поездки на завод вместо курорта?

– Один день все равно Ниццу не заменит. А Тарек очень настаивал, чтобы мы туда поехали. Лучше уж сразу все выполнить, а то, боюсь, если вернемся, не съездив туда, он нас снова сюда отправит…

Фирдаус так и не понял, серьезно она говорит или шутит. Как-то раньше жена не была им замечена в таком почитании указаний Тарека…

***

Вечером мне позвонила Эмма Эдуардовна.