Ревизор: возвращение в СССР 37

Винтеркей Серж

***

Берлин

Мартина ещё в Москве вызвал к себе куратор от Штази в посольстве ГДР, предложив поработать добровольцем на фестивале, который будет проводиться в Берлине. Он тогда очень обрадовался, как добропорядочный гражданин своего государства. Конечно же, такое серьёзное событие, а он сможет помочь своей родине провести его на высшем уровне, чтобы огромное количество иностранных гостей ещё долгие годы вспоминало с тёплыми чувствами о том, как они провели это время в ГДР…

Правда, действительность оказалась несколько более специфичной. Когда он по указанию куратора

по прибытию в Берлин навестил местное отделение Штази, подойдя к указанному сотруднику, то с удивлением узнал, что его обязанности будут чрезвычайно мало касаться качества проведения фестиваля. Намного в большей степени они будут связаны с ожиданиями Штази от него в части слежки за иностранными гражданами, что прибудут в Берлин на фестиваль… Капитан Ланге практически прямо попросил его выявлять тех, кто может быть полезен в будущем для немецкой разведки… И докладывать ему о них.

Как ни намекал ему о такой перспективе в будущем его московский куратор от Штази, Мартин вовсе не видел себя частью немецкой разведки в будущем, после окончания университета. Он просто хотел закончить с отличием факультет экономики Московского Государственного Университета и заняться какой-то работой в области народного хозяйства. Так что возражать он не стал, но твёрдо решил, что никакого энтузиазма на этом новом для себя поприще он проявлять просто-напросто не будет. В конце концов, вовсе не для этого он соглашался на то, чтобы стать куратором от Штази для немецких студентов факультета экономики в МГУ. Он просто хотел, чтобы в отношении никого из них, пока он будет куратором, не было допущено такой же несправедливости, какая едва не произошла в отношении него со стороны Хуберта. Только и всего-то… А теперь, понимаешь, от него требуют следить и докладывать про советских граждан куратору в Германии… Нет уж, обойдутся!

А так-то, конечно, если бы всерьёз относиться к этому поручению, то первым, о ком следовало бы доложить, это, конечно, о Павле Ивлеве. Он и в Москве-то ярко выделялся, затмевает собой других студентов МГУ. И в Берлине остался самим собой. Все молодые люди из советской делегации побежали с утра следить за соревнованиями легкоатлетов, а Павел Ивлев к их зависти отправился в гости к берлинскому градоначальнику. Мартин никакой зависти не испытывал, только гордость за своего товарища.

Глава 5

Берлин

Тяжельников по всем показателям – фигура масштаба Межуева и Захарова… А уж насколько он возможности этой должности использует, мне неизвестно. Совсем ничего не помню про него из прошлой жизни… Хотя это и нормально – ну какой у меня мог быть интерес в восьмидесятых, когда я начал свою трудовую жизнь, к главному комсомольцу в стране? Меня совсем другие вопросы интересовали… Хотя даже и не знаю, а был ли он вообще еще во главе комсомола в восьмидесятых… Может, уже и раньше с этой должностью расстался…

Первое впечатление, когда пришли, было приятным. Человек вежливо улыбнулся, поздоровался с нами за руку. Худощавый, лет сорока пяти, ничего из себя не строит. Никаких надменных взглядов, никакого начальственного недовольства из-за того, что задержались после вызова.

– Значит так, товарищ Ивлев, – сразу перешёл он к делу, – по поводу вас получен звонок от первого секретаря берлинского горкома СЕПГ Петермана. Просит

задействовать вас в различных мероприятиях в столице – особо его интересуют выступления на радио и выступления на заводах. Обещает, что вас будет сопровождать переводчик и там, и там. Как вы на это смотрите?

– Сугубо положительно, Евгений Петрович.

– А есть ли у вас уже какой-то опыт подобного рода выступлений? Сами понимаете, ни в коем разе нельзя подорвать престиж Советского Союза и его представителей на этом фестивале…

– Есть. По линии «Знания» выступаю уже больше двух лет. В общей сложности отчитал несколько сотен лекций. На радио пока опыт поскромнее. Около десяти радиопередач.

– На радио на каком выступали, в рамках своего университета? Вы же студент МГУ, я правильно понимаю?

– Почему же, на всесоюзном. В качестве основного эксперта в длинных радиопередачах по тридцать минут. А так да, я учусь на экономическом факультете МГУ. Перевелся этим летом на третий курс.

– Вот даже как… Ну, тогда я полностью за вас спокоен, справитесь. Вы же куратор группы? – обратился он уже к Эмме Эдуардовне.

– Все верно, я, товарищ Тяжельников… Замдекана факультета экономики МГУ Гаврилина Эмма Эдуардовна.

– Проследите, чтобы товарищу Ивлеву был обеспечен тот режим посещения мероприятий в рамках фестиваля, который позволит ему принимать участие во всех инициативах, предложенных первым секретарём берлинского горкома Петерманом… В течение получаса должен прибыть товарищ от Петермана, который предложит определённый график для согласования, перенаправим его к вам. Обязательно ведите учёт тех мероприятий, которые Ивлев проведёт совместно с берлинской стороной. Потом подадите для включения в полный отчёт по итогам проведённого фестиваля. Нам нужна безукоризненная отчётность, в которую будут включены все формы работы, которые обеспечивает советская делегация в эти дни.

– Так и сделаю, Евгений Петрович! – вытянулась во фрунт Эмма.

Тяжельников благосклонно кивнул, и, отпустив нас, вместе с группой товарищей тут же куда-то направился. С удивлением приметил, что в движущейся ему наперерез группе из пяти человек находится и Гусев из МГУ. Как-то думал, что он почему-то не участвует в этом фестивале. Видимо, в силу своей должности отправился в Берлин отдельно от нас и занимался какими-то другими вопросами, вот мы до этого времени и не пересекались. Интересно, наткнусь ли ещё и на других знакомых из Москвы во время этого визита?

– Фух, вроде бы хорошо поговорили, – с облегчением сказала Эмма Эдуардовна.

– Вроде бы да, – согласился с ней я.

– Ты только Паша, не забудь, что завтра у тебя ещё и выступление, которое мы с тобой согласовывали. По Чили, помнишь? Оно с самого утра будет, в районе десяти, на это время ничего с немцами не планируй.

– Не буду, раз такое дело, – кивнул я.

Ну вот, не зря уже съездил в Берлин, с Тяжельниковым познакомился, да еще и в благоприятном для меня свете меня немецкая сторона подсветила. Жаль, конечно, что нельзя составить полностью своё впечатление об этом человеке. Всегда ли он такой вежливый и обходительный? Потому что нынешний разговор все же не показателен. Может, просто-напросто хорошо развито политическое чутье? Что это за молодой человек, по поводу которого с просьбой звонит сам берлинский бургомистр… Я бы тоже на его месте напрягся…