Ревизор: возвращение в СССР 3
Шрифт:
– Да, поняли, – буркнул Тимур, явно не согласный с таким планом.
– Тимур! Не надо его пугать, – остановил я его, схватив за руку. – И не надо его задерживать. Это дело милиции. Я понимаю, что ты в себе уверен и рассчитываешь только на победу. Но не надо. Это неоправданный риск. Всего лишь ради собаки. И главное, помни, тебе ввязываться в какие-то неприятности сейчас совсем нельзя. Ты на поруках!
– Да понял я, – выдернул он руку. – Не дурак.
– Ну всё. Тогда по местам, – скомандовал
Мы пожали друг другу руки и разошлись, договорившись дежурить с половины пятого до начала седьмого утра.
Мы со Славкой вышли на Островского и остановились возле Славкиного дома.
– Встречаемся у дома Либкиндов в полпятого? – спросил я.
– Я не проснусь, – расстроенно ответил Славка. – И будильник ставить нельзя, всех разбужу.
– И я не проснусь. Давай ночевать у Либкиндов наверху, – предложил я.
– И как мы узнаем, что уже полпятого? У нас часов нет.
– Есть. Возьму с собой наш будильник, – предложил я. – Кстати, заведём его и поспим до полпятого. А то завтра в школу.
– Давай, – согласился Славка. – Встречаемся у дома Либкиндов через десять минут.
– Одеял возьми, раз уж спать собрались, – подсказал я.
– Хорошо. Я и подушку возьму, – ответил Славка.
Я подумал, он пошутил.
Дома не спала ещё только бабушка. Попросил у неё будильник и, на всякий случай, трофейный фонарик. Надел на себя двое штанов, два свитера, двое носков, бушлат, ушанку, бурки. Предварительно выдержал от бабули допрос с пристрастием по поводу моих планов на ночь.
Одеяло своё брать не стал, боясь запачкать. Бабуля предложила взять старую шинель в сундуке. Я порылся в нём и, действительно, нашёл старую шинель. Шинель, как шинель. Серая. Свернул её вокруг руки, пожелал бабушке спокойной ночи и поспешил к Либкиндам.
Славка уже ждал у калитки. Он, на полном серьёзе, держал под мышкой подушку. В другой руке у него был длинный тулуп.
– Не могу на чужих подушках спать, – заметив мой недоумённый взгляд, ответил друг.
Я предложил проверить и настроить будильник сейчас, на улице, чтобы лишний раз не шуметь в доме. Неизвестно, какая у них слышимость.
Наконец, стараясь не шуметь и подсвечивая себе старую скрипучую лестницу фонариком, мы поднялись на второй этаж дома Либкиндов. Я ожидал увидеть что-то заброшенное, навроде нашего чердака, а здесь оказалась вполне жилая комната, с двумя кроватями, столом перед единственным окном, сундуком и стулом. Зря я тоже подушку не взял. Славка, наверное, бывал тут, зараза, знал, куда идёт.
Я посмотрел в окно. Обзор великолепный. Поставил на стол тут же будильник и фонарик.
Славка разулся и улёгся на одну из кроватей, что пошире.
Мне досталась кровать поуже, но на ней было толстое одеяло.
Встряхнул принесенную шинель,
Это как?
Я сел на кровати в растерянности. Откуда у нас в доме женская шинель? Вот сумасшедший дом! Как попал сюда, так ни дня без загадок!
Славка сладко посапывал. Счастливый. Уже уснул.
Надо тоже попробовать…
Но как? Мысли бесконечно крутились вокруг шинели, собак,… гитара…
От дикого треска будильника меня подкинуло над койкой. Спросонья не сразу сообразил, где я и что так трещит.
Пока подошёл к столу и выключил будильник, казалось, разбудил всю улицу.
Включил фонарик. Половина пятого. Ну, иди сюда, мерзкий душитель. Я спрошу с тебя за мою Умку. И за этот ранний подъём тоже спрошу.
В свете фонаря Славка дико озирался по сторонам. Похоже, сесть-то он сел в кровати, а проснуться, ещё не проснулся.
Я потянулся из стороны в сторону. Сейчас бы кофейку.
Эх, не догадался хоть воды во фляге взять.
Выглянул в окно. Тихое утро. Темно. Фонари в стороне на Ленина и перед Школьником. Вполне достаточно, чтобы разглядеть человека. Я уселся за стол и приготовился наблюдать.
Славка упал обратно на кровать. Ладно, пусть поспит ещё час. Потом я его растолкаю, а сам лягу.
Час прошёл в унылом созерцании. Никто не вёл себя хоть капельку подозрительно. Прохожие деловито и собранно спешили по делам. Большинство прохожих шло в сторону механического завода.
В шесть часов я разбудил Славку. Он поднялся уже в более адекватном состоянии и сменил меня.
Я пролежал полчаса с закрытыми глазами. Уже привык вставать в полседьмого и не смог больше уснуть. Стул был только один, и я так и остался лежать.
Затем к нам поднялась завёрнутая в шаль Эмма, принесла чаю и бутерброды с маслом и сахаром. Поели, попили, поболтали, глядя на улицу. Уже и полвосьмого. Я понимал, что мы явно затянули наше дежурство, но Славка так не считал. Эмма была рядом, смотрела на нас уважительно, и с его точки зрения, жизнь удалась. Пришлось мне уже прервать эту идиллию.
– Ну что ж, – хлопнул я себя по коленям. – Отсутствие результата тоже результат. Пошли в тепло!
Мы спустились вниз, заглянули в хату и поздоровались с Эмминой бабушкой.
– Мы сегодня без улова, – скорбно поджав губы, сказал я ей. – Если и у парней на Госпитальной также, то нам придётся сегодня ещё раз к вам напроситься.
– Приходите. Чего уж там, – ответила бабушка.
– Слышно было, как будильник звенел? – спросил на всякий случай я.
– Я не слышала, – ответила Эмма.