Ревизор: возвращение в СССР 9
Шрифт:
Парни в общаге накинулись на колбасу как с голодного края.
— Булатовских пригласим? — спросил я своих.
— Давай! — махнул рукой Ираклий.
— Мужики, у нас бутеры с варёной колбасой есть, — заглянул я к ним в комнату. — Уже кончаются.
Второй раз приглашать не пришлось. Студент — это вечно голодное существо, готовое есть все и всегда. Особенно на халяву.
Народ у нас потом надолго завис, кто-то притащил трёхлитровую банку с пивом и понеслась… Пока всё не выпили и не съели, и все байки не рассказали, не разошлись.
Горный
На пары Галия опять пришла с авоськой. Вечно она что-то таскает, — подумала Диана. — Как клуша с трудоднями.
Галия повесила авоську на стул. Диане почудился тонкий аромат копчёной колбасы. Эх, сейчас колбаски бы, — подумала она. — Позавтракать не успела, вот и мерещится.
— Блин. Что так колбасой пахнет? — возмущённо спросили сзади. — Аж желудок сводит.
А! Так это мне не кажется! — удивилась Диана.
— Ой. Простите, пожалуйста! — Галия подхватилась и куда-то ускакала с этой авоськой.
Пряный мясной дух исчез вместе с ней.
Диана, удивленно уставившись на дверь, анализировала причины и следствия и судорожно глотала слюну, пока Галия не вернулась, чуть-чуть опоздав к началу пары.
— Ты где была? — шёпотом спросила её Диана.
— К отцу твоему бегала. Паша ему гостинцы передал, — так же шёпотом ответила Галия.
Константин Сергеевич из общества «Знание» очень удивился, увидев меня на пороге своего кабинета. Сказать по правде, я не был уверен, что он что-то возьмёт у меня, если действовать в обычном порядке. Он был из той же породы старых интеллигентов, что и Серафима Михайловна из института Бурденко. Но с моим богатым жизненным опытом и не знать, как подарить подарок и такому человеку? Поэтому я изобразил запыхавшегося и сильно куда-то спешащего человека. Подбежал и быстро выложил из портфеля ему на стол свёрток с колбасой.
— Здравствуйте! Это вам с мясокомбината просили передать благодарность за очень хорошего лектора. Если что, я готов у них читать лекции хоть каждый день, и днём, и ночью. Извините, очень спешу, — выпалил я и умчался с той же скоростью, что и ворвался к нему в кабинет.
Пока он свёрток развернёт, пока что-то сообразит, я уже далеко буду.
Надеюсь, не обидится. Как-то же я должен его благодарить за такие подгоны. Да и сам он лекции не читает, а вкусная колбаса ему точно не помешает.
На выходные поехали к бабушкам в деревню, хотели удивить их московскими деликатесами.
— А мы вас уже заждались! — заявила бабушка, небрежно кидая нашу авоську со свёртками в холодильник. — Помогайте, давайте!
Они купили целого телёнка и сейчас занимались его переработкой. Все конфорки новой плиты кипятили тушёнку в стеклянных банках.Нас с женой моментально поставили за мясорубку набивать кишки фаршем.
— Куда столько? — ошарашенно спросил я. — Холодильника не хватит столько заморозить.
— Коптить будем, — фыркнула Никифоровна. — Нам Трофим коптильню сколотил.
Коптить? Это что-то новенькое. Надо посмотреть, как это делается.
До глубокой ночи мы воевали с говяжьими кишками.
— Хорошо, нас их мыть не заставили, — шепнула мне жена.
Бабушки
Я так понял, фарш был как из нормального мяса, так и из ливера. Пришлось им повозиться.
На ночь колбасные кольца оставили сушиться в сенях, подвешенными на палке.А в субботу с самого утра Трофим поставил меня щепу из ольхи строгать. Посмотрел я на его «коптильню». Подумал сначала, что это туалет новый. А это шкаф такой. Внутри колбасу развесили в несколько рядов. Сбоку топка. Сомневался, что тяга будет, но была, ещё какая.
— Хорошо на вишне, яблоне коптить, — учил меня Трофим. — Если старую какую яблоню где рубить будешь, дрова с неё береги.
Полдня мы поддерживали огонь в топке. Запах копчёного мяса накрыл всю округу. Галия сидела с нами и слушала байки деда.
— Всё. Пошли обедать, — распорядился дед. — Дадим им отдохнуть.
Ушли мы, как выяснилось, не только обедать, но и «поспать немного». Думал, жена моя с непривычки наработавшись в деревне уставшая будет. Куда там! Соскучились мы друг по другу за неделю сильно. Так что «тихий час» подзатянулся. Когда вышел из дома часа в четыре, чтобы вновь заниматься коптильней, на ходу клевал носом. Поменяли местами колбасу внутри шкафа, что была повыше, перевесили пониже и наоборот. Галия, как стемнело, ушла. А мы с дедом провозились с коптильней до самого вечера, поддерживая непрерывный огонь в топке.
— Ну что, уже всё? — с нетерпением спросил я. — Уже можно есть?
— Есть можно, но, чтобы она хранилась, надо ещё пару раз также сделать, — авторитетно объяснил Трофим.
Одно кольцо мы сняли и отнесли домой на пробу. К колбасе был уже накрыт стол с картошечкой, солёными огурчиками, грибочками и водочкой.
— О! — воскликнул довольный дед. — Бабоньки расстарались.
— Изумительная колбаса, — с наслаждением попробовала Галия нашу самоделку.
— Что, лучше заводской? — усмехнулся я.
Бабушки выпили и запели. Они тоже напрыгались с тушёнкой, банок двадцать уже закрутили, и ещё на плите партия стояла.
Когда мы с женой легли спать, от её волос шёл сильный запах коптильни. Я спал, как в колбасном цеху. Так-то приятно.
В воскресенье всё повторилось сначала. Прокоптили мы колбасу знатно. И сами прокоптились. Когда мы возвращались в Москву, на нас даже люди оглядывались, так от нас пахло. Я-то в деревне переодевался в телогрейку и одежду домашнюю. А жена своё единственное пальто прокоптила. Хоть бы выветрилось побыстрее, а то за ней по улицам собаки бегать начнут с такими-то запахами.
Хорошо, что мы саму колбасу в этот раз не взяли, надо заводскую ещё съесть.
Приехал в ДАС, первым делом в душ залез. Думал смоется этот аромат, но он меня всю ночь преследовал.
Горный институт.
Диана всю пару принюхивалась. Откуда-то неуловимо пахло едой. Вкусной. А она опять не успела позавтракать. Диана всё ждала, что кто-нибудь тоже учует этот запах. Но все молчали. Значит, ей всё-таки мерещится? Или нет? И это опять Галия что-то принесла…