Ревизор

Шелонин Олег Александрович

— Какие уши? — опять начал обижаться брат Ивана. — У меня их нет!

— Вырастут, — успокоил его барон.

— Согласно распоряжению Владыки Леса я человек! — уперся Эльвар.

— У тебя неплохо получается, — успокоил его барон. — Первый раз вижу, чтоб ушастые так гномью водку жрали. Слушай, Владыка или как там тебя, — вновь обратился он к Ивану, — есть у меня одна мечта: выпить на брудершафт с темным императором.

— Так наливай, — пожал плечами юноша.

— Не побрезговал! — восторженно взревел барон, вновь наполняя кубки.

Пить на брудершафт с гигантом еще та задача, но император справился. Рука

Ивана с трудом обогнула могучий бицепс барона фон Грыздерю, и он оприходовал очередную дозу.

— Да что ж ты делаешь-то, шеф… — простонал невидимый Варгул.

— И как ты меня расколол? — спросил Иван, не обращая внимания на страдания героя.

— Не первую сотню лет рядом с Империей живу, — хмыкнул барон, — видал я твоего отца. Похож. Очень похож. Вот только не пойму, как сын Иштара Второго оказался эльфом.

— Чергиз? — ахнул Варгул.

— О! И герой тут где-то рядом крутится, — радостно ощерился гигант. — Ну что, император, примешь от меня присягу?

— Запросто. — Коварные градусы делали свое дело, и Владыка Леса был уже весь белый и пушистый.

С грохотом отлетело в сторону кресло. Гигант поднялся, затем опустился на одно колено перед юношей.

— От имени союза тролльих племен даю присягу верности. Возьми нас под свою руку, император. Мы тебя так долго ждали!

Осознав торжественность момента, юноша встал, выдернул из ножен меч и водрузил лезвие блестящего клинка на плечо гиганта.

— Я принимаю твою клятву верности, Чергиз. Отныне тролльи племена вошли в состав Империи и находятся под моей защитой.

По лезвию меча промчался огненный всполох и скрылся под одеждой мощного барона. Чергиз рванул на груди камзол. На груди его медленно, но верно проявлялись очертания золотого дракона.

— Спасибо, император! — На глаза барона навернулись слезы. — Мы не подведем!

— Надеюсь. — Иван закинул меч обратно в ножны и жестом приказал барону встать. — Так, быстро шторы на окна, двери на засов. Варг, ставь магическую защиту от прослушки и можешь проявляться. — Его приказ был выполнен молниеносно. — Прекрасно. Ну раз пошло такое дело, побеседуем, дамы и господа. У меня родился план. Чергиз, наливай!

13

Гениальный план Ивана начал буксовать буквально с самого утра: Варгул уперся. Он сидел в полном трансе около зеркала, с ужасом глядя на свое отражение. Герой темной Империи был в таком шоке, что не вышел из своих апартаментов даже на проводы барона, избранницы его сердца Траньки, дочерей Чергиза и их женихов Олби и Долби. Владыка Леса сделал воистину королевский жест, отправив со своим новым подданным бароном фон Грыздерю в Тиргетские предгорья всю семейку троллей. Туда же за подругой хотел намылиться и Эльвар, но тут Владыка Леса проявил твердость. За этого охламона он был ответственен перед Ариманом, а потому предпочитал, чтобы юнец был на глазах. Барон клятвенно заверил перспективного зятя, что красавица Улькара непременно дождется своего жениха, и развеселая, так до конца и не протрезвевшая компания покинула гостиный двор, взяв курс на Халистан.

— И это я? — с ужасом вопрошал пространство Варгул, глядя на свое отражение. — Шеф, убей меня, это милосердней! Я ж таких раньше на раз валил, а теперь…

Иван сочувственно вздохнул. Муки героя ему были понятны. Сравнительно недавно

он так же страдал, когда Транька с Златовлаской делали из него полуэльфа. Варгулу легче. В предстоящем шоу ему отводилась роль ревизора, а ревизором в данном случае мог быть только натуральный эльф. Такое решение юноша принял из соображений безопасности. На подступах к Лугонии главу эльфийской миссии пытались уничтожить. Если б Иван вовремя не выдернул братишку из-под удара, с ним, скорее всего, было бы уже кончено. У героя шансов выжить в подобной передряге больше. Сам Иван решил оставаться временно в тени, на вторых ролях, чтобы развязать себе руки. Но на самом деле нарываться будет он, отвлекая огонь на себя. Это император решил твердо, так как от магических атак он защищен гораздо лучше Варгула, да и лучше всей своей команды: с ним всегда его дракончики.

— Ты меня опустил. Мое место теперь у параши…

— Варг, не ворчи. И вообще, что это за разговоры? Твой император эльф, и ничего. А тебе что, западло остренькими ушками пред народом помахать?

— Шеф, если ты даже обмотаешься своими ушами с ног до головы, тебе все простится. Ты император, — простонал Варгул, — тебе все можно. А я…

За дверями номера беззвучно ухохатывались Палыч и Семен, «сочувствуя» страданиям коллеги.

— Да какой же ты после этого герой? Родина кинула…

— Варгула, — давясь от смеха, прорыдал из-за двери Палыч.

— Цыц! А то и вас сейчас в эльфов превращу, — шикнул на них Иван, после чего продолжил обработку друга. — Ты пойми. Родина кинула клич…

— И выбрала добровольцем Варгула, — закатился за дверью Семен.

— А он, бедный, и не догадывался! — Судя по звукам из коридора, неразлучная парочка уже сползала по стеночке от смеха.

— Да тьфу на вас! А ну, заткнулись быстро!

Возня за дверями затихла.

— Варгул, родина сказала: надо! Что скажет в ответ ее герой?

— Пошло все на хрен! — простонал Варгул, с ужасом глядя на свои льняные волосы, спадающие ниже плеч. — Хотя бы темным эльфом родина позвала, а тут…

— Ну надо же, какой расист. У тебя явно было трудное детство. Да хватит убиваться! Я вот императора, Владыку Леса, эльфа играю и ничего.

Иван смотрел на несчастного героя и понимал, что слова до него не доходят. С таким настроем всю миссию завалит, понял император. Надо вдохновлять иначе. Юноша покопался в безразмерной котомке героя и вытащил из нее свою гитару. Маг он уже стал неслабый, а потому, повинуясь его воле, струны заиграли сами. И не только заиграли, а еще и запели голосом Иосифа Кобзона:

Не думай о секундах свысока. Наступит время — сам поймешь, наверное: Свистят они, как стрелы у виска, — Мгновения, мгновения, мгновения…

— Варгул, родина тебя не забудет, — проникновенным голосом начал внушать Иван, — ты станешь героем…

— Да я и так уже герой!

— Будешь дважды героем!

У каждого мгновенья свой резон, Свои колокола, своя отметина. Мгновенья раздают кому позор, Кому бесславье, а кому бессмертие.