Ревнивый раб долины песков
Шрифт:
Эль дышал, как загнанный конь. Мои пальцы накрыли внушительный бугор у него в паху, и член дернулся мне навстречу, распрямляясь по тканью свободных мягких шаровар.
— Сними их, — приказала я.
Эль подчинился, завозившись на краю постели. В ладонь мне толкнулась влажная бархатистая головка.
Член у моего охранника был сочным, упругим, тяжелым. Пальцы на стволе едва смыкались. Стоило качнуть кулаком от основания до головки, и Эльдарион зашипел сквозь зубы, согнувшись пополам, как от боли. Но то была не боль — удовольствие.
Я
Двигая рукой, я довела Эля почти до грани, а когда почувствовала, что он готов излиться, резко остановилась.
Слуха коснулся разочарованный стон.
— Тебе хорошо?
В тишине раздалось невнятное мычание.
— Мне продолжить?
Мычание стало громче. Даже на краю оргазма Эль помнил, что говорить нельзя, иначе обман раскроется — госпожа обязательно узнает его голос.
— Не слышу, — кончиками пальцев я невесомо пощекотала текущую головку. Та дернулась, перевозбужденная, до предела чувствительная, разбухшая от прилившей крови. Из горла упрямца вырвался просящий жалобный звук.
— Нет? Ну, нет значит нет. Не хочешь — как хочешь.
Я попыталась убрать руку от его паха, но Эль поймал мою ладонь и молча прижал обратно к своей промежности, даже качнул бедрами, безмолвно умоляя о продолжении.
Я шевельнула пальцами, и он громко застонал. Его член пульсировал, бился в моей руке, как сердце. Для разрядки ему не хватало пары резких быстрых движений, но я расслабила кисть.
— Попроси, — потребовала я.
Эль опять замычал и с намеком потерся о мою вялую ладонь.
— Голосом. Попроси меня нормально. Словами.
В упрямом молчании моего охранника слышалось отчаяние.
Я решила во что бы то ни стало вывести его на чистую воду.
Глава 9
Эльдарион колебался. В конце концов из его груди вырвался тихий вздох, полный обреченности и какого-то печального смирения. Вместо того, чтобы сдаться и заговорить, он отпустил мою руку и поцеловал меня — мягко и нежно, с затаенной тоской. На секунду мне даже стало его жалко, но я сразу напомнила себе, что этот грустный поганец меня обманывал, а значит, заслужил быть сейчас разочарованным.
Мы целовались. Всласть напившись моего дыхания, Эль начал медленно сползать вниз по моему телу. Губами и языком он ласкал мою шею, ключицы, ложбинку груди в глубоком вырезе ночного платья. Его пальцы сминали тонкую хлопковую ткань, находили под ней соски, щипали и теребили их, пока те не крепли и не вставали торчком, превращаясь в маленькие центры удовольствия. Тогда он накрывал их, зудящие от желания, ртом прямо через одежду.
Посасывая напряженный сосок, Эль уже привычным жестом засунул в меня два пальца и принялся делать ими то, что не решался сотворить со мной своим членом. Бедром я чувствовала мощь его возбуждения. Горячая шелковистая головка члена елозила по моей ноге, размазывая
Было так хорошо, что я почти забыла о своем плане разоблачить обман. Хотелось плыть по течению, отдавшись ласкающим ладоням. Хотелось снова ощутить прикосновение мокрого юркого языка к запретному местечку под юбкой, услышать, как кончает Эльдарион, вылизывая меня там и одновременно теребя себя между ног, почувствовать дрожь его оргазма.
Искушение было велико, но я взяла себя в руки.
— О, Айан! — застонала я, зарывшись пальцами в длинные волосы своего любовника. — Ты лучший! Как же хорошо с тобой в постели!
Эльдарион замер, перестав играться с моей грудью. Похоже, он никак не мог решить — радоваться похвале или злиться из-за того, что его назвали чужим именем. Несколько секунд он хмуро сопел в темноте, затем вернулся к своему занятию.
Выждав немного, я опять дернула тигра за усы.
— О, Айан, Айан, Айан!
На этот раз Эль тихо зарычал и царапнул зубами мой сосок. Его пальцы задвигались во мне жестче, быстрее, словно таким образом он надеялся отвлечь меня от мыслей о сопернике и заставить замолчать, потерявшись в удовольствии.
Но я, наоборот, закричала еще громче:
— Айан! Айан!
Мой любовник напрягся всем телом.
— Айан! Айан, да, еще, еще, хочу тебя! — стонала я вовсю, подмахивая бедрами.
Пальцы Эльдариона выскользнули из меня и потянулись к моим губам, но сегодня я не позволила зажать мне ладонью рот. Притворяешься другим мужчиной — будь добр, слушай в постели его имя, наслаждайся.
— Айан, я и не знала, что ты такой. Страстный, умелый, пылкий. Ты заставил меня взглянуть на тебя совсем другими глазами. Я впечатлена.
Ой, что это? Неужели скрежет зубов?
Рядом с подушкой затрещала ткань — это Эльдарион смял в кулаке простыню, да с такой силой, что она почти порвалась в его пальцах.
Я все ждала, что он сорвется и разоблачит себя, терзаемый ревностью, но его выдержке можно было позавидовать.
Ничего, еще не утро. Нервы ни у кого не железные.
Внезапно я обнаружила в себе талант к провокациям.
— О, Айан, мне так нравится проводить с тобой время.
Эльдарион раздраженно заерзал под моим боком. Он больше не ласкал меня. Похоже, бесконечное «Айан», слетавшее с моих уст, напрочь испортило ему настроение. Он скатился с меня и угрюмо сел на край постели.
— Знаешь, я хочу кое в чем тебе признаться. Раньше я была влюблена в своего охранника. В Эльдариона.
Каждой клеточкой тела я почувствовала, как мужчина рядом со мной напрягся, буквально окаменел и весь обратился в слух, даже дыхание задержал.
— Да, я была влюблена в него с юности. Представляешь?
Эль молчал, но я знала, что он жадно ловит каждое мое слово. Воздух между нами уплотнился, заискрил, тишина углубилась, гулкая, звенящая.
Неужели он и сейчас ничего не скажет? Не сознается в обмане?