Ревность

Французова Кристина

— Мира, не говори ерунды. Мы сидим в общественном месте, вокруг нас толпа людей. Я ни на что не претендую и веду себя максимально корректно. К тому же я, как воспитанный мужчина, не могу оставить прекрасную даму без поддержки. Вдруг кто-то из посетителей восхитится твоей красотой и начнёт некрасиво приставать, — он хитро подмигнул серым глазом, сильно напомнив тем самым Петра.

— Тебе не кажется, что ты слишком настойчив?

— Поверь, я смогу объясниться с твоим мужем. Как мужчина он поймёт.

Да что ж за невезение такое! Братья Загородневы будто сговорились, раз за разом попадаясь мне на пути. Вы, мужики, может

и разберётесь между собой, но как быть мне, когда дома Гера начнёт выяснять отношения уже со мной и при помощи ремня, который даже искать не придётся, а достаточно вытащить из пояса брюк. Но изображать пугливую девицу, которую дома поколачивает муж в приступах неконтролируемой ревности — настолько стыдно, что я продолжала сидеть молчаливым истуканом, не говоря ни слова и лишь отпивая мелкими глотками воду из бокала. С непроницаемым выражением лица отвернулась в сторону, разглядывая вычурное убранство помещения. Что Пётр, что его брат абсолютно твердолобые упрямцы, смотрят лишь со своей колокольни, не прислушиваясь к мнению окружающих. Хотя, что я говорю, будто мой Гера не такой — абсолютно такой же, сходство один в один: делаю только то, что считаю нужным.

— Ты моя жена, значит твоя роль соглашаться и поддерживать меня во всем.

— А как же равноправие, о котором мы договаривались и перед свадьбой, и после?

— Конечно, у нас равноправие, как же иначе. Просто обязанности в браке у мужчин и женщин различаются. — Вот, что муж отвечал, стоило намекнуть об избыточном напоре тестостерона.

— Слушай, а тебя дома никто не ждёт? — не выдержала и предприняла ещё одну попытку избавиться от нежелательного соседа.

Савелий непринуждённо рассмеялся:

— Мы с братом оба холостые, как ты должно быть помнишь, и живём раздельно. Думаю, что было бы несколько странно в нашем с ним возрасте жить с родителями или друг с другом. Как считаешь?

И я понимала, что Загороднев пытался выглядеть милым, но его любезность мне сто раз отольётся слезами. К нам подошёл официант, чтобы принять заказ, очевидно решив, что Савелий и есть тот человек, которого я ждала. Но, к моему нескрываемому сожалению, это не так, поэтому отказалась от всего.

— Мне чёрный кофе. Мира, может выпьешь со мной чашечку за компанию, — он хитро улыбнулся и снова подмигнул, — свидание с мужем наверняка затянется далеко за полночь.

Я, поджав губы, отвернулась и, кажется, покраснела. Когда люди успели растерять приличные манеры? Понятно, что мы не на приёме у английской королевы, чтобы следовать протоколу, но тем не менее видимся всего второй раз в жизни, а он считает позволительным разговаривать со мной, как со своей подружкой.

— Извини, Мир. Я бестактен и лезу не в своё дело. В качестве перемирия предлагаю испить по чашке кофе, — Савелий верно расценил моё недовольство и сменил тактику.

Чтобы не выглядеть капризной, избалованной девицей, я подтвердила официанту своё согласие на кофе и вернула внимание на бесцеремонного младшего брата, вторгшегося дальше некуда в моё личное пространство.

— Сава, я тебя последний раз предупреждаю. Мой муж очень ревнив. И вряд ли он будет счастлив обнаружить свою жену в компании незнакомого мужчины. Пощади хотя бы меня, если на самого себя тебе наплевать.

Зачем мне дома скандалы из-за надуманного повода.

— Так и я о чём, Мира. Повода-то нет. Какой может быть скандал? От того, что ты сидишь у всех на виду и разговариваешь со старым знакомым?

Про «старого знакомого» он, конечно, загнул. Тем не менее я отлично понимала, что повода для ревности нет, Загородневы оба понимали, что повода нет, почему же Гера отказывался признавать очевидное и усиленно пытался отыскать чёрную кошку в чёрной комнате. Вроде Средневековье давным-давно прошло, вокруг нас множество людей, чтобы подозревать меня в адюльтере. Или же страх, что он чуть меня не потерял после выкидыша, так повлиял на него, что он никак не мог прийти в себя. Я вспомнила, что не одна, когда Савелий зашевелился. Возможно, он что-то спрашивал, но я последнее время с лёгкостью погружалась в размышления, делая исключения лишь ради Геры. Только рядом с ним я испытывала такой сонм чувств и эмоций одновременно, что никак не могла оставаться равнодушной. Только не с ним.

С трудом припомнила тему беседы с Загородневым-младшим: — У вас это, как я погляжу, семейное. Твой брат регулярно сетует на старый возраст, напрашиваясь на комплименты, теперь ты подхватил эстафету.

— Ха, ты права. Я заговорил словами своего брата. Видишь, как он на меня отрицательно воздействует. Только рядом с тобой он становится более-менее вменяемым.

Подняла раскрытую ладонь вверх, призывая остановить балаган:

— Не говори ерунды. Мы с ним видимся настолько редко, по пальцам пересчитать можно количество наших встреч. Так что я никак не могу влиять на Петра. Я всё хотела у тебя спросить, Сава… — Бросила взгляд из-под ресниц в ожидании реакции собеседника.

— Спрашивай, что угодно, мне скрывать нечего.

Ох, мужчины, иной раз вы так легко и неосмотрительно разбрасываетесь обещаниями, только чтобы произвести впечатление на симпатичную девушку, а позднее с неменьшей лёгкостью нарушаете их.

— С твоим братом мы встречались не часто, но регулярно последние несколько лет. Но с тобой я познакомилась совсем недавно. Ты не появляешься на устраиваемых в «высших кругах», — выделила последнюю фразу воздушными кавычками, и Савелий понимающе хмыкнул в ответ, — вечеринках. Не ходишь на приёмы со своим братом. Почему?

— Ответ на поверхности, Мира, и ты наверно расстроишься его услышав.

— Тем не менее.

— Меня не приглашают.

Улыбнулась: — Твоего брата приглашают всегда и везде, а тебя нет? Из-за чего несправедливость?

— Я пока не дорос до элиты.

— Не знала, что существует какая-то градация. А ты по каким параметрам не подходишь?

— По финансовым, Мира. Мы живём в мире, где всё меряется одним единственным мерилом. Деньгами.

— Но ты говорил, что у тебя собственный бизнес, Пётр нахваливал тебя как обеспеченного жениха, прям сейчас бери и жени. А денег получается нет? — пыталась докопаться до сути. «Чего спрашивается пристала к мужику, ещё потребуй его годовую декларацию». Внутренний голос не был мной услышан, по крайней мере я сделала вид, что не расслышала его. Затем обвела помещение ресторана многозначительным взглядом, чтобы в конце вернуться к серым глазам напротив, — или ты лукавишь? Мы сидим в самом престижном заведении нашего города и очевидно, что у тебя есть средства на оплату ужина, иначе тебя бы здесь не было.