Револьвер для адвоката
Шрифт:
Наконец к столу подошла официантка. Стейси заказала сандвич с беконом, латуком и томатами на… чем, как вы думаете? – на гренке – и диетическую колу. Я поддержал куриным салатом на круассане, а с кофе перешел на холодный чай.
– От кого пряталась Гленда? – спросил я, как только мы снова остались одни.
– Разве мы все не прячемся от кого-то или чего-то? – перевела стрелки Стейси.
– Не знаю. Так она пряталась?
– Какая-то… слишком подозрительная была, понимаете? Особенно когда вернулась.
– А что она вам рассказывала
– Говорила, что раньше вы были ее адвокатом, но если ее арестуют, она не сможет к вам снова обратиться.
Официантка принесла нам напитки, и я подождал.
– А почему она не смогла бы ко мне обратиться?
– Почем я знаю. Наверное, тогда все бы вскрылось.
Не такого ответа я ожидал. Я думал, она скажет, что Гленда не смогла бы ко мне обратиться, потому что это разоблачило бы ее предательство.
– Вскрылось? Она так сказала?
– Ну да, так и сказала.
– И что она имела в виду?
– Понятия не имею. Просто: все может вскрыться.
Стейси явно стали раздражать мои расспросы. Я откинулся на спинку стула и задумался. Девушка оказалась не слишком полезна: сказала пару интересных фраз, но без объяснений. Видимо, я сглупил, решив, что Глория Дейтон – если ее так звали на самом деле – доверила бы свое прошлое другой проститутке.
Вся эта история меня угнетала.
Глория-Гленда-Жизель была неразрывно связана с определенной сферой. Она не смогла ее оставить, и та в итоге поставила точку.
Принесли еду, однако аппетит пропал. Я смотрел, как Мечтательная Стейси выдавливает майонез на свой сандвич и, словно маленькая девочка, ест, облизывая пальцы.
10
Я сел на заднее сиденье и надолго задумался о положении вещей. Эрл продолжал пялиться на меня в зеркало заднего вида, ожидая, когда я соизволю сообщить ему пункт назначения. Но я и сам не знал, куда ехать, даже подумывал дождаться, когда Стейси Кэмпбелл, посетив дамскую комнату, появится из кафе, и проследить ее до дома. Впрочем, если она мне снова понадобится, Сиско легко найдет ее адрес.
Я посмотрел на часы: они показывали без четверти три. Баллокс сейчас, вероятно, в кабинете судьи Компаньони, в процессе переговоров. Лучше пока ей не звонить.
– Давай в Долину, Эрл, – наконец решил я. – Хочу понаблюдать за тренировкой.
Эрл включил зажигание, и мы тронулись. Он поехал по Лорел-каньон вверх до Малхолланд-драйв, затем свернул на запад и после нескольких поворотов попал на стоянку парка Фрайман-каньон. Там нашел свободное местечко, открыл бардачок и, развернувшись, протянул мне бинокль. А я снял пиджак и галстук, оставил их на заднем сиденье и вышел.
– Здесь примерно полчаса, – предупредил я.
– Хорошо, подожду, – ответил он.
Фрайман-каньон опускается по северному склону национальной зоны отдыха «Горы Санта-Моника» прямо до района Студио. Я пошел по тропе Бетти Диринг, пока она не распалась на две тропинки: одна вела на запад, другая – на восток. Там-то я и сошел с нее, продираясь сквозь кусты, пока не добрался до выступа с отличным видом на раскинувшийся внизу город. Моя дочь в этом году перевелась в «Скайлайн скул»;
Я уселся на большой камень, который приволок еще в прошлый раз. Спустя какое-то время опустил бинокль, и тот повис у меня на шее, а я просто смотрел, уперев локти в колени и положив подбородок на ладони. Хейли отбила все удары, кроме одного. Этот первоклассный удар настиг ворота, ударился в перекладину, а затем был забит с подбора.
Казалось, ей весело, а сосредоточенность, необходимая в ее положении, вытеснила все другие мысли. Жаль, что мне это было не дано. Не дано так просто забыть о Сэнди и Кэти Паттерсон, да и о многом другом. Особенно по ночам, когда я закрывал глаза, чтобы уснуть. Я мог бы обратиться в суд и настоять на решении по поводу дочери, заставить судью составить порядок посещений и вынудить Хейли проводить со мной каждый второй уикенд и каждый второй четверг, как было раньше. Но я понимал, что это лишь испортит все окончательно. Провернешь такое с шестнадцатилетней, и можешь потерять ее навсегда. Поэтому я ее отпустил и занял выжидательную позицию. Решил выжидать и наблюдать издалека. У меня должна была остаться вера, что Хейли в конце концов поймет: мир не делится на черное и белое, что есть и серые оттенки. И что ее отец пребывает именно на серой полосе.
Но был вопрос, который нависал над этой верой словно грозовая туча. Как можно надеяться на то, что кто-то тебя простит, когда глубоко в душе ты сам не можешь простить себя?
Зажужжал телефон, и я принял звонок от Баллокс, только что вышедшей из здания суда в центре города.
– Ну, как прошло?
– Думаю, нормально. Шелли Алберт, конечно, была не особо рада, но судья надавил на нее по поводу пункта о сотрудничестве, и в конце концов она сдалась. Итак, мы вышли на сделку, осталось уломать Дейрдру. Переговоры велись при закрытых дверях, и Рэмси там не присутствовала. Нам придется проехаться до тюрьмы и рассказать ей о новом предложении окружного прокурора.
– Хорошо. Сколько у нас времени?
– По сути, сорок восемь часов. До вечера пятницы. Судья намерена выслушать нас в понедельник.
– Ладно, тогда поедем к ней завтра. Я вас познакомлю, там ее и уломаешь.
– Договорились. А ты где? Я слышу какие-то вопли.
– На тренировке по футболу.
– Правда? Вы с Хейли наладили отношения? Так это ж здо…
– Не совсем. Просто смотрю. Что планируешь дальше?
– Наверное, поеду обратно в юридическую библиотеку и добью те папки. На мой взгляд, в Пасадену ехать за протоколами поздновато.
– Спасибо, что взяла на себя Рэмси.
– Была рада. Мне и правда понравилось, Микки. Хочу больше уголовных дел.
– Организуем. Давай, до завтра.
– Подожди, еще кое-что. Есть секундочка?
– Конечно.
– Я села слева от судьи, как ты и предложил. Знаешь, думаю, помогает. Меня он внимательно слушал, а Шелли, когда она отвечала, все время прерывал.