Револьвер для адвоката
Шрифт:
– Ну, так я и есть адвокат. Ладно, следующий вопрос.
Следующий вопрос я решился задать не сразу, потому что в результате мы могли или оказаться на улице, или прийти к желаемой цели – получить нужную информацию.
– Какие у вас в то время были отношения с Гектором Арранде Мойа?
Робертс замерла, глядя на меня в упор. Сначала я решил, что она никогда не слышала это имя. Но потом увидел в ее глазах страх.
– Прошу вас покинуть мой дом, –
– Не понимаю. Я всего лишь…
– Выметайтесь! – Робертс вскочила. – Вы что, смерти моей хотите? Я к этому больше не причастна. Оставьте меня в покое!
Она стояла, указывая пальцем на дверь. Стал подниматься и я, понимая, что упустил свой шанс, упомянув Мойа.
– Сядьте! – произнес Эрл, обращаясь к Робертс.
Она обернулась к нему, потрясенная силой этого низкого голоса.
– Я сказал: «Сядьте», – повторил он. – Мы никуда не уйдем, пока не узнаем про Мойа. И смерти мы вам не желаем. Наоборот, пытаемся вас спасти. Поэтому сядьте и поделитесь, что вам известно.
Робертс медленно села. Я тоже – потрясенный не меньше Робертс. Я и раньше пользовался услугами Эрла, когда нужно было прикинуться следователем. Но заговорил он впервые.
– А теперь, – произнес он, когда все снова сели на свои места, – расскажите нам про Мойю.
14
Следующие двадцать минут мы слушали историю о наркотиках и проституции на улицах Лос-Анджелеса.
По словам Робертс, эти два порока на рынке элитных эскорт-услуг постоянно шли бок о бок, одно сопутствовало другому. Что увеличивало доходность каждой любовной связи больше чем в два раза.
Вот тут на сцене и появлялся Гектор Арранде Мойа. В обычной жизни он был посредником: килограммами перевозил через границу кокаин и распространял среди дилеров нижнего звена. Имел склонность к американским проституткам и, придерживая немного порошка для себя, расплачивался за любовные утехи кокаином. Так он быстро стал источником поставок для многих элитных девочек, промышляющих в Восточном Голливуде и Беверли-Хиллз.
В ходе рассказа мне стало ясно, что я знал о Глории Дейтон далеко не все. Подтвердились и предыдущие подозрения: в последней сделке, которую я заключил для нее, мною лишь умело манипулировали. Внешне я изо всех сил продолжал притворяться, что Робертс не рассказала ничего нового, но в глубине души – даже спустя восемь лет – чувствовал, что мной воспользовались, я был марионеткой.
– Как долго вы, Глори и Трина были знакомы с Гектором до его ареста? – спросил я, когда история подошла к концу.
– Наверное, несколько лет.
– Каким образом вы узнали про его арест?
– Трина позвонила: по слухам, его взяло Управление по борьбе с наркотиками.
– Больше
– Она еще сказала, что придется искать другой источник, так как Гектор в тюрьме. Я ответила, что мне это не интересно, я хочу завязать.
Я кивнул, пытаясь систематизировать полученные сведения и размышляя, какое они могли иметь отношение к той игре, которую затеял Фулгони.
– Мисс Робертс, вам знаком адвокат по имени Сильвестр Фулгони?
Наморщив лоб, она сказала «нет».
– И никогда о нем не слышали?
– Никогда.
Я нутром чуял, что Робертс нужна Фулгони, чтобы подтвердить уже имеющуюся у него информацию. Получалось, что вероятный источник этой информации – Трина Триxxx и, возможно, именно она обнародовала имя Глории Дейтон. Валенсуэла не упоминал про повестку Трине Рафферти… потому что Фулгони ее уже выслушал?
Я снова посмотрел на Кендалл.
– Вы когда-нибудь разговаривали с Глорией про Мойю или про полицейскую облаву?
Она покачала головой:
– Нет, кроме того, я думала, что она завязывает. Как-то раз она мне позвонила, сказала, что находится в клинике и собирается уехать из города, как только выйдет. Я из города не уезжала, зато ушла из бизнеса.
Я понимающе кивнул.
– А имя Джеймс Марко вам что-нибудь говорит?
Пытаясь что-то прочесть по ее лицу, я понял, что она довольно красива.
– Нет, а должно? – Робертс отрицательно покачала головой.
– Не знаю.
– Клиент? Большинство парней не называют настоящие имена. Вот если бы вы мне показали фотографию…
– Насколько мне известно, он федеральный агент. Полагаю, из Управления по борьбе с наркотиками.
Робертс снова покачала головой:
– Тогда я его не знаю. В то время я не была знакома ни с одним агентом из Управления по борьбе с наркотиками. Знавала нескольких девочек, которые работали на федералов. Хуже не бывает. Это пожизненно, понимаете, о чем я?
– Как информаторы?
– Если они в вас вцепились, потом не выйдешь. Не позволят. Сутенеры, и те лучше. А федералам только и надо, чтобы им таскали дела.
– Марко так заарканил Глорию?
– Мне она ничего не говорила.
– Но такое возможно?
– Все возможно. Тот, кто стучит федералам, не станет кричать об этом на каждом углу.
Да, тут не поспоришь. Я пытался придумать, какой вопрос задать следующим, но в голову ничего не шло.