Революционер
Шрифт:
====== 41. Что же нам открыто в мире? ======
– Эй, дружище… Помнишь, как в России мы всем составом искали топливо для нашего паровоза? Как тащили его волоком в гору все вместе, как одно целое? Помогали друг другу и берегли каждый патрон, вылетевший из ствола? Всегда знали – когда надо стрелять… И что сейчас мы оказались так далеко от дома, что всё стало по другому. Не знаю как ты, а я хочу в отпуск. Хороший, длинный, качественный отпуск. Не думать о стрельбе и убийствах… Не думать о том что приготовил нам ящик Пандоры, который никто не мог открыть три сотни лет… Не хочу быть
Рёв мотора изменился, а потом и вовсе пропал. В наступивший тишине было отчётливо слышны капли сильного дождя, молотившие по брезенту нашей фуры. За перегородкой, рядом с которой сидели мы с Доббом тихо попискивали приборы, поддерживающие жизнь в теле нашего пулемётчика.
Рация зашипела статикой и выдала слегка разочарованный голос Фесс:
– Дальше не проедем. Придётся пешком…
Никто не испытывал особо энтузиазма по поводу прибытия на базу М-900. Я даже не хотел открывать глаза, поэтому меня попытался разбудить Добб.
– Полковник, приехали. Просыпайся.
Я спокойно открыл глаза, показывая киборгу что не сплю. Он не сильно этому удивился. Подхватив свой гранатомёт за самодельную рукоять, он взвалил его за плечо, хмуро спросив:
– У тебя экзоскелета на долго хватит?
Я сверился с датчиком на рукаве – заряд был на уровне 70%, то есть за четыре с лишним недели он потратил всего около 20. Я кивнул Доббу, поднимая свой новый пулемёт “Корд”. Я знал, почему киборг спрашивал это – он волновался, что искусственная сила подведёт меня в самый важный момент и тогда крупнокалиберная игрушка окажется бесполезной – я с трудом её подниму, не говоря уж о полноценной стрельбе. Но сейчас я был уверен за ядерную батарейку, которую установил мне координатор.
Бойцы нашей армии, а так же Забытые и бывшие рейдеры выгрузились в небольшом ущелье, похожем на каньон. Слева и справа от нас были лишь отвесные стены, а дно этого ущелья было завалено булыжниками. Дорога вперёд была только на своих двоих.
– Десяток бойцов остаются с транспортом, – приказал по рации Шакал, – четверо наших, трое Забытых, трое Ларсена.
– Вас поняли.
– Принято.
– Так точно, генерал, – ответил я, и повернулся к своим, – Ну что, добровольцы будут?
Из всех солдат нашлось только двое, которые изъявили желание сторожить грузовик. Ещё двоих пришлось назначить. Я хотел оставить кого поопытней, но решил обойтись молодняком. Если что – Забытые отличные бойцы. К тому же среди них затесался один киборг из красной бригады. Назначив дежурство, все остальные, приготовившись к переходу, взяли раненного Терминатора и выдвинулись в сторону Алмазного Пика.
Когда ущелье более-менее кончилось и мы вновь вышли на открытую площадку, я посмотрел наверх, оценивая масштабы этой уникальной военной базы. Издалека я её явно недооценивал – несколько километров в высоту, с огромным основанием, в ней могло поместиться всё что угодно. Мы подходили со стороны моря к бывшей бухте “Золотой Рог” – так нам сказал Ботаник, сверяясь со своим навигатором. По ушам текла вода, дождь заливал глаза и уши, то и дело слышалось недовольное фырканье бойцов, которые прогоняли
Через четыре километра пути мы начали различать наш вход – огромный, зияющий темной тоннель. Шлюз был гигантским – я не мог представить себе того корабля, который по каким-то причинам не сможет войти в этот проход. Когда мы приблизились к нему ещё на километр, я смог прикинуть его ширину. Метров сто – точно. Высотой он был ещё больше, но сколько точно в нём было метров я не рискнул предположить. Главное, что за отсутствием воды он стал ещё выше, но судя по всему, проход специально углубляли. Прикинув в уме нужную мне картину, я с уверенностью предположил высоту прохода – пятнадцать-двадцать этажей.
Но даже такой проход казался крошечным на фоне самой горы, в которой располагалась наша цель. Всё равно что в обычном двухэтажном доме мышка-полёвка прогрызла себе норку, а потом забыла про неё – именно так это выглядело в общей картине. Вершина Пика скрывалась под тяжёлыми свинцовыми тучами, которые продолжали нещадно поливать нас водой.
– Блин, а Фесс не могла объездной путь найти? – спросил кто-то в эфире, и ответом ему был строгий Генеральский выговор:
– Привлекли бы много внимания рёвом движка. Не забывайте, мы вернулись в Россию, а президент нас не ждёт.
– Устроили бы ему сюрприз.
– Я этого мудака на грелки бы порвал.
– Поберегите силы, парни, – попросила Шанни в нашем Эфире, – Лучше помогите донести Терминатора.
На её просьбу о помощи откликнулось несколько бойцов, которые заменили бывших носильщиков. Ещё двое несли какую-то целлофановую плёнку над носилками, чтобы на песца не попадала вода.
– Долго ещё? – спросил я в рации, глядя на бойцов. Я заметил что некоторые уже стали выдыхаться.
– Семь с половиной километров, – отрапортовал Ботаник.
– Не устал, рыжий? – спросил я у него. На всякий случай.
– Никак нет, товарищ полковник.
Я догнал наших генералов.
– Дойдём до входа – и привал. Наберёмся сил, они нам понадобятся.
Змея быстро согласилась, а шакал, чуть подумав, добавил:
– Передай Фесс чтобы разворачивалась и ждала нас у ворот базы. У них это ещё на пять-шесть часов пути. Мы дойдём туда быстрее.
– Есть, – согласился я, и вызвал по рации нашего водителя. Объяснив необходимые приказания, я снова замолчал, топая по дороге. Нельзя было терять драгоценного времени… Хотя и торопится было некуда.
– Помнишь, дружище, когда у нас с тобой не было особого смысла жизни? – внезапно для меня продолжил Добб, – Помнишь кем мы с тобой были? Солдатами, пешками, шестёрками… Как не назови – смысл один: куда сказали, туда и побежал. Мы и бегали. Мочили гадов, мочили, а их меньше всё не становится. А что теперь? Что мы делаем? Мир спасаем?
– Свои шкуры мы спасаем, – ответил я, – остальной мир это так, побочное.
Доберман усмехнулся, но как-то грустно.
– А мне как-то хотелось спасти мир, – сказал он с грустным вздохом, – Героем побыть, чтобы меня все знали. А потом знаешь – расхотелось. Знаешь почему?