Революция крови

Бук Артем

– То, что отоваривший – покойник, тебя нисколько не впечатляет? – сварливо пробурчал я. – Вообще-то я думал, что тебя и на Земле нет.

– Утром вернулся, – небрежно пояснил черный джентльмен, пожирая персик, похищенный из вазы на столе. – Нет, не впечатляет. Повезло. Ты вообще везучий. До сих пор не могу понять, как ты справился с теми тремя на складе. Я же видел все твои боевые имитации при поступлении в Академию. Слезы. Я бы с тобой на задание не пошел. Хотя нет – пошел бы, если без риска стрельбы или мордобоя. Ты у нас честный идиот – точно знаю, не продашься и не выстрелишь в спину. Или вот телохранитель из тебя вышел бы отличный – так и норовишь броситься под пулю.

– Да ну тебя, –

отмахнулся я. – Я вот в этом году убил четырех профессиональных киллеров, да еще и инопланетников. А ты чем похвастаешься?

– Я разгреб куда больше отбросов, и совсем в другой лиге, уж поверь. – Второй персик последовал за первым, прекрасно вписавшись в общую картину блаженного самодовольства, царившего на диване.

– Утром вернулся и сразу ко мне? Как лестно. А где цветы? Или ты только чужие персики жрать горазд? – Персиков мне правда было жаль.

– Обольщаться не стоит, ты не в моем вкусе. – Вывод из моих слов был сделан, и супермен переключился на менее любимые мною яблоки. – Что приказали, то и делаю. Мы люди подневольные. Прикажут вытирать сопли полицейским неумехам – будем вытирать.

– Тебя что, отозвали с задания из-за меня? – Наверное, меня должно было распирать от гордости из-за того, что одного из ведущих головорезов Галактики срочно доставили на Землю присматривать за мной, но мозг законника однозначно сигнализировал: это признак того, что дело дрянь.

Нгубо уставился на меня с деланой озабоченностью:

– Опаньки, высотобоязнь штатные мозгоправы определили, а манию величия-то и прошляпили. На что еще жалуетесь, больной? Таинственные голоса в голове, нестерпимое желание захватить мир?

– О, всего лишь пара сломанных ребер да двухнедельный курс по регенерации коленной чашечки, от которой мало что осталось. – Приятель явно не собирался делиться подробностями кухни своего подразделения, а меня на самом деле интересовали более актуальные материи. – А, ну и чуть не забыл – проникающее колотое ранение левого плеча, причиненное клинком из неизвестного сплава. Очень плохо заживает, кстати. Не видел, часом, таких? А с розовоглазыми инопланетниками якшаться не доводилось?

Уважаемый в научных кругах доктор ксеносоциологии и по совместительству каратель на службе Всемирного правительства, посетивший не менее десятка миров, впал в легкую задумчивость. Было неясно, какие именно инструкции им получены и собирается ли он им следовать. Я рассчитывал на то, что старшие агенты Оперативной службы, обычно действующие автономно от центра, не слишком склонны слушаться бюрократов из Спейстауна.

– Видел, – неожиданно легко признался он. – Пару раз, но видел. Ножик сейчас у наших экспертов. Насколько я знаю, это первый экземпляр, который удалось захватить. Есть все основания полагать, что вещица – шайнского производства.

Сингапурский университет.

Факультет политологии, 1-й курс

143-й год Реформации

Профессор Кейтель был сухопар, умен и невыразимо язвителен. Возможно, именно по этой причине руководство факультета каждый год поручало ему проводить вводную лекцию для первокурсников. Впрочем, мне не показалось, что эта честь доставляет профессору удовольствие. С легкой тоской оглядев заполнившие амфитеатр главного корпуса две сотни молодых и не очень лиц и не утруждая себя какими-либо вступлениями, преподаватель ткнул пальцем в имевшего неосторожность усесться в первом ряду высокого азиата лет восемнадцати и требовательно спросил:

– В каком мире мы сейчас живем?

– Э-э-э… – Не ожидавший интерактивного общения в свой первый день китаец запнулся и робко предположил: – В мире сто

сорок третьего года Реформации? На Земле? В Галактике трехсот сорока восьми обитаемых миров?

Профессор схватился за голову и издал нечто напоминающее стон.

– Итак, большое спасибо… мм… хотя не важно. – Кейтель проигнорировал горящую на столике студента табличку с именем. – Теперь мы владеем статистической информацией, известной каждому ребенку в возрасте от трех лет, проживающему на этой планете. Правда, не каждого трехлетку принимают в университеты, но уверен, что это дело ближайшего будущего. Еще мысли?

Аудитория сжалась, ожидая выбор очередной жертвы, но в этот раз профессор определенно хотел поживиться добровольцем. Бодрая чернокожая девушка, судя по возрасту попавшая в аудиторию прямо со школьной скамьи, активировала динамик и оглушительно отрапортовала на весь зал:

– Мы живем в мире всеобщего благоденствия и процветания! В мире, где нет войн и конфликтов! Где нет нищеты и преступности! Где каждый получает то, что заслуживает!

Не было сомнений, что она могла продолжать еще очень долго, но профессор нервным жестом блокировал ее микрофон.

– Если бы в нашем мире каждый получал то, что заслуживает, жертвы «Всемирных новостей» никогда не попадали бы на факультеты вроде нашего. У вас ведь наверняка просто зашкаливающие школьные баллы? Собираетесь заниматься политикой? Не отвечайте, да упасет нас космос от занятия вами какой-либо выборной должности. Может, вы и научитесь мыслить самостоятельно за три года обучения, но я бы не слишком на это надеялся. Я так понимаю, шансов услышать сегодня что-либо осмысленное у нас нет? – Гуру политологии на сей раз окинул зал взглядом, исполненным плохо скрываемой неприязни.

– Никто не знает, в каком мы сейчас живем мире. – Стройная загорелая блондинка лет двадцати, сидевшая в центре зала, говорила ровным и рассудительным голосом, контрастировавшим с ее яркой внешностью. – Этот мир не создан нашей расой. Его нам даровали, или навязали – смотря каких взглядов вы придерживаетесь. Нам неизвестны конечные цели его создателей. Сейчас мы живем благополучно. Наша планета занимает достойное место в сообществе миров. Мы сами заселили многие из них. Мы построили систему планетарной обороны и создали мощный космический флот. Нам кажется, что мы в безопасности и у нас нет вызовов – внутренних или внешних. Но это было бы невозможно без установления протектората. Если бы кто-то другой не обратил вспять экологическую катастрофу. Если бы на нашей поверхности не построили Завод, производящий двигатели для наших звездолетов, потому что мы, люди, понятия не имеем, как работают Т-прыжки. Мы знаем одно – что живем под сенью гораздо более развитой и могущественной цивилизации, которая спасла нас. Но она же может в любой момент и уничтожить. Поскольку все, что мы можем противопоставить их мощи, дано нам ими же.

Аудитория испуганно примолкла. Тишину нарушало лишь возмущенное фырканье негритянки, которая порывалась что-то сказать, но не могла сделать этого из-за блокированного микрофона.

Профессор благожелательно посмотрел на блондинку:

– О, антишайнская пропаганда… давненько я не слышал ее от первокурсников. И что же нам, по-вашему, делать в этой тревожной ситуации? Стоит ли начать с закрытия факультетов политологии и социологии как совершенно бесполезных?

– Ну почему же. – Его молодая визави совершенно не выглядела смущенной. – Есть множество сфер, в которые не происходит видимого вмешательства со стороны шайнов. Они не правят нами или кем-либо еще. Во всяком случае, тому нет доказательств. Но разве изучение шайнов не должно стать основой ксеносоциологии? Тем не менее по ним практически нет новых опубликованных работ. Мне это кажется крайне любопытным.