Революция Любви
Шрифт:
– Стыдно - киваю я - потому и ушла. Прости.
Ух ты! Застыл! Статуя самому себе прямо! Эк, его от моих извинений прет! Я и не думала, что публичное (я, он и комары) признание своих ошибок может так сказаться на физическом здоровье этого парня. Больше никогда не стану просить у него прощение, для его же блага!
– Ты живой?
– устав ждать реакции, ткнула я пальцем в щеку Егорке.
– Не уверен, ты слишком странно себя ведешь - отмер памятник - Охотников.
– Нормально я себя веду. Просто, сейчас, немного придя в себя, я поняла,
– То есть, до меня ты уже с кем-то дралась?
– Было дело - усмехнулась я - давно, правда и причина другая была, но Машка стала тогда камнем преткновения. Что она очень не любит.
– Почему ты начала тонуть? Там, на озере - вот же ж гад! Покажи ему палец - руку откусит!
– Не твое дело!
– Это фобия какая-то?
– Если скажу "да" отстанешь?
– с надеждой посмотрела я на доморощенного следопыта.
– Пока отстану. Ладно, пошли назад - и не сомневаясь, что я поплетусь за ним, Охотников двинул в сторону дачи Крылова.
И я пошла... за ним. А что? Я - замерзла и устала и вообще! Мне обязательно нужно оправдание? Просто мне захотелось. Особенно, когда Охотников повернулся ко мне спиной. Такое чувство, что я осталась позади, а это бесит!
Обогнала его, но через минуту оказалась позади. Ускорился, гад! Я тоже на физ-ре штаны не просиживала! Шаг шире! Он - трусцой. Я - рысью. К даче Крылова мы развили скорость спринтеров. О холоде было забыто еще на половине пути и сейчас с меня тек пот, а не вода. Крылов встретил нас, как родных. То есть, дверь открыл.
– Ну, что, голубки, помирились?
– мне кажется или он нарывается?
Судя по взгляду Охотникова на потенциальную жертву - нарывается!..
– Ребят! Вы чего, я же пошутил! Ну, выпустите меня! Это мой дом! Эй!
– Шумно как-то, может музыку сделать погромче?
– Я не могу играть нормально, когда в ушах звенит.
– Да ты все равно проигрываешь!
– Гошенька, заткнись!
– Шурик, не зли меня, давай ходи! Или пропускай!
– Не дождешься!
– Вы меня выпустите или как?!
– Или как!
– Не отвлекайся!
– Сам попробуй не отвлекаться, когда он орет над ухом!
– Я и не отвлекаюсь и орет он не над ухом, а под нашими филейными частями тел. Мы же его не в комнате заперли, а в подполье.
– А там мышей нет?
– Нет.
– Точно?
– Точно и даже если бы и были, мыши не особо опасны.
– Но их там нет, да?
– Да... Там только крысы водяться.
– Охотников! Ты запер друга с крысами - основными переносчиками инфекций и эпидемий?! Ну ты и зверь!
– Шурик, а ты не забыла, что принимала в этом запирании самое прямое участие?
– Так я же не знала, что там крысы!
– Незнание не
– Слышь, философ, это про законы говорят и правила, а не про хозяина дачи, которого заперли в подполье.
– Под таким углом, тянет на уголовное. Хочешь его выпустить?
– Мне бы только выбраться отсюда и я вам законы с правилами не только расскажу, но и наглядно покажу!
– Это на угрозу смахивает, пожалуй, я не настолько добросердечная, чтобы его выпускать.
– Крыло, мы тут подумали и я решил, что тебе лучше в подполье пока посидеть - и что там мужчины говорят про крепкую мужскую дружбу - миф!
– Ребят, тут реально холодно! И темно!
– Это для твоего же блага. Я где-то читал, что холод способствует сохранению свежести кожи и останавливает преждевременное появление морщин, а темнота развивает седьмое чувство...
– Охотников, ты у меня сам морщинами покроешься и разовьешь седьмое чувство, когда я отсюда выйду!
– Ни "когда", а "если"! Кстати, Шурик, ты в чистую мне проигралась. Уже три раза и на три желания.
– Ты в детстве сказку "Три орешка для Золушки", случаем, не смотрел?
– А что?
– Сейчас ты сильно на Золушку смахиваешь. Ладно, побуду крестной феей, загадывай свои грязные желания.
– Ты людей по себе не суди! Нормальные у меня желания! И первое - это выпусти Крылова. А я пока схожу баньку затоплю.
– Козлина!
Мой вопль этот гад уже не слышал, поскольку смотался из дома оставив меня один на один с проблемой сидящей в подполье. Он же меня убьет! Вот как пить дать - убьет. Я бы убила, если бы кто-нибудь засунул меня в подполье к крысам на два часа. В моем же доме и играл в "Эрудит" до посинения, чем мы с Охотниковым и занимались. Проиграла я все три раза в чистую. А ведь прежде я считалась непобедимой в любой азартной игре. Видать "Эрудит" не входит в этот страшный список.
– Крылышко, а если я тебя выпущу ты ругаться не будешь?
– Нет.
– Правда?
– присела я возле люка.
– Правда. Я тут топор нашел, так что сделаю все тихо.
– А меня-то за что? Я была под давлением и не отвечала за свои действия, когда помогала Охотникову!
– Хотя бы за "Крылышко"! Совсем обнаглела! И какая разница? Ну, убью я Охотника, так ты же свидетель, а свидетели долго не живут. Не знала?
– А я никому не скажу!
– Алекс, выпускай. Тебе все равно придется это сделать. Лучше сейчас пока я еще не настолько взбешен!
– Да не заливай, как раз в эту минуту ты в особой ярости. Ладно, так и быть, что я не человек что ли?
– удерживая одной рукой гантель, что нашла под диваном, другой я убрала подпорки и откинула люк.
У Крылова глаза на лоб вылезли, когда он увидел гантель. По ходу про топор он не шутил и вообще выглядел как-то странно... На нем был тулуп и валенки! И на Крылова, которого мы с Охотниковым засовывали в подполье этот индивид почти не походил. Скорее беженец из места военных действий.