Революция в любви
Шрифт:
Текла рассмеялась.
– Значит, вы набрались нового опыта, и я надеюсь, поделитесь со мной тем, который приобрели раньше.
Лишь на мгновение, сам того не желая, Дрого посмотрел на нее сурово. Он почувствовал, что ее слова можно интерпретировать по-разному. Но она уже глядела не на него, а туда, где в конце улицы мерцали огни. «Она всего лишь ребенок, - сказал он себе.
– Когда праздник кончится, я отведу ее домой».
Они пошли рядом, и Дрого обратил внимание на то, что она одета в простое белое платье с пышной юбкой
Талию обвивал голубой шарф, завязанный сзади бантом. На ней не было никаких украшений, даже колец.
У нее был маленький, прямой аристократический нос. На удлиненном лице доминировали огромные глаза. «Она прелестна и очень молода, - думал Дрого.
– Наверняка она сбежала из школы, и у нее будут большие неприятности, если я не доставлю ее обратно в целости и сохранности».
Они дошли наконец до рыночной площади, центр которой украшал традиционный фонтан. Вокруг фигуры Нептуна толпились каменные русалки.
На ступенях, окаймляющих фонтан, сидели цветочницы с корзинами всех оттенков радуги и торговцы со своими лотками. Тут же гитарист перебирал струны. По площади сновали маленькие лошадки, запряженные в крошечные повозки для двоих. Лошадки были чуть больше пони и очень ухоженные.
Дрого осмотрелся и увидел кафе. Столики стояли прямо на улице, посетителей было довольно много. Перед ними дымились чашечки с горячим кофе.
Дрого повел Теклу по направлению к кафе. Ему пришлось взять ее под руку, потому что она засмотрелась на лоточников и на цыганку, предлагавшую предсказать судьбу всякому, кто ей заплатит.
Когда они сели за столик и Дрого попытался найти официанта, чтобы сделать заказ, Текла сказала звенящим голосом:
– Я всегда мечтала, чтобы так было, и спасибо вам… спасибо вам за то, что вы привели меня сюда!
Глава вторая
Официант подошел к их столику, Дрого заказал кофе и, немного поколебавшись, спросил, тщательно подбирая козанские слова, какое вино ему могут предложить. Официант понял его, но назвал марку вина, неизвестную Дрого.
– Спросите вино из долины Бела, - сказала Текла.
– Его всегда пьет мой отец.
– Она говорила с ним по-английски, и поскольку Дрого был не в состоянии перевести ее слова на козанский, она сделала это сама.
Когда официант ушел, Дрого сказал:
– Вы удивительно свободно владеете обоими языками, а ваш английский просто великолепен!
– Текла улыбнулась: - Моя мать была англичанкой.
– Тогда понятно. А по-русски вы не говорите? К удивлению Дрого, на ее лицо набежала тень. Глаза, которые при свете оказались не черными, как он думал вначале, а серыми, помрачнели. Потом она нехотя ответила:
– Немного, но я ненавижу этот язык… и людей!
Дрого был поражен. Ведь Козан и Россия граничили друг с другом, и ему казалось, что у них должно быть много общего. Но ему не хотелось затрагивать политические вопросы, и он поспешил
– Вы когда-нибудь были в Англии?
Текла покачала головой:
– Нет, но мне бы очень хотелось. Когда мама была жива, она часто рассказывала об этой стране…
Голос ее прервался, и Дрого понял, как она переживает утрату матери. Он тихо произнес:
– Моя мать тоже умерла незадолго до того, как я уехал из Англии. Поэтому я прекрасно вас понимаю.
– После ее смерти все так переменилось, - сказала Текла.
– Но я не хочу об этом говорить… по крайней мере сегодня.
– Тогда поговорим о чем-нибудь другом, - согласился Дрого.
– Вы, кажется, говорили, что здесь будут пляски?
– Сегодня козанцы празднуют день святого Витуса, и я знаю, что будет шествие, а потом пляски. До сих пор мне никогда не разрешали присутствовать на этом празднике.
– Тогда надо точно разузнать, где это будет. Можно спросить официанта, когда он вернется.
– Я спрошу его, - пообещала Текла.
Глядя на нее - она сидела напротив, - он думал о том, что эта красивейшая девушка из всех, кого он до сих пор видел, поступила очень опрометчиво, сбежав из дома - или из школы?
– таким необычным способом. Он был уверен: не будь его рядом, она бы уже попала в беду. Многие мужчины, сидевшие за соседними столиками, не сводили с нее глаз. И взгляды эти ясно выражали их намерения. Он размышлял о том, на самом ли деле она столь невинна, как казалось. Если она играла с ним, то делала это с величайшим мастерством. И все-таки, наблюдая за ней, он не мог себе представить, что актриса, даже самая профессиональная, смогла бы разыграть такое искреннее любопытство и такое простодушное восхищение, которые светились в ее серых глазах.
Сочетание цвета ее глаз с темными волосами казалось совершенно необычным, хотя волосы и не были иссиня-черными, а сейчас, при искусственном освещении, отливали серебром; ее кожа, безусловно, доставшаяся ей в наследство от матери, была светлой, как у англичанок…
Его размышления прервал официант, принесший вино. Дрого поднял бокал:
– Ваше здоровье, Текла, и пусть окружающий мир всегда будет таким восхитительным и прекрасным, каким он вам кажется сейчас.
– Это чудный тост, а теперь я придумаю что-нибудь для вас!
– Немного подумав, она подняла свой бокал: - Желаю вам найти то, что ищете, и пусть исполнится желание вашего сердца!
Дрого удивленно взглянул на нее:
– Ваш тост великолепен! Но почему вы думаете, что я что-то ищу?
– Я в этом уверена, - ответила она.
– Угадать, что вы путешественник, нетрудно, потому что в Козане не бывает иностранцев - не путешественников.
– Она замолчала и, улыбнувшись, снова заговорила:
– Мне почему-то кажется, что вы еще не нашли то, что ищете, и ищете долго.
– Я уже чувствую, что мне стоит спросить о своей судьбе цыганку у фонтана.