Революция
Шрифт:
Через полгода по всей Северной области бушевало восстание. Часть племен была на нашей стороне. На помощь Северной армии послали полки Западной, магов и волшебников. Поехал на войну и я, получив приказы сразу от Совета магов и императора.
После той войны я отказался от части своей силы. Харальд добровольно ушел в изгнание и навсегда покинул Северную область, а Лира отправилась за ним.
– Я ведь знал, что тут ошибка была! Знал ведь! – Харальд сжимал кулаки так, что от напряжения они побелели. – И все… испугался!
– Брось.
Заливая давний стыд, мы допивали третью бутылку.
– Сколько лет уже прошло, – вздохнул я. – Бросай ты это самобичевание. Мертвых ты не вернешь, Харальд.
– И что делать? Жить дальше?! Те люди тоже жить хотели! Хельга… Хельга…
– Вот именно, жить дальше. Тогда, в том проклятом храме, ты сполна искупил свою вину.
– Нет, Маэл, – медленно произнес Харальд. – Этого я никогда не искуплю. Ни-ког-да! Здесь что? Подумаешь, лишний десяток бунтовщиков пристрелили. Ну да, с волшебниками неудобно получилось. Солдаты погибли, ну так такая у них доля, испокон веку погибали они. А тогда я просто взял и сжег деревню. Просто взял и убил людей, которых клялся защищать…
Да, тяжело Лире с ним. Столько лет жить с человеком, который такой груз на себе тащит. Женщины… что бы мы без вас делали?
– Не кори себя, Харальд, сын Эрика. Мертвым от этого не легче, а нам с тобой надо защищать тех, кто еще жив. Давай выпьем и спать пойдем.
Северянин кивнул, соглашаясь со мной. Мы выпили и пошли спать. Харальду я предложил лечь на диван, на котором спал Тирион. Он бесцеремонно подвинул алхимика и прямо в одежде лег поверх одеяла.
– Спал бы на полу, – недовольно буркнул парень, – будет сейчас храпеть и перегаром дышать.
– Молчать! Я старше по званию и вообще твой командир.
Тирион возмутился, но Харальд и в самом деле захрапел.
К удивлению некоторых обитателей дома, утром Харальд был совершенно трезв, и похмеляться его не тянуло. Он выпил кофе и уехал. Тирион и Арья этому не были удивлены, они помнили, что порой мы пили на востоке. Хороший коньяк после этого никаких проблем не доставит.
Я тоже чувствовал себя нормально. Так как магам напиваться очень опасно, нас чуть ли не с детства учат пить, не напиваясь, а все-таки напившись – контролировать себя.
Что удивило меня – так это общий тон высказываний в прессе, который оставался нейтральным. Во всех газетах осторожно писали, что хоть действия армии и привели к множеству жертв, они были необходимым злом. Либо журналисты поняли, что происходит, либо просто боятся того, что власть не будет с ними церемониться. И скорее второе, чем первое.
А вчерашней казни все предпочли не заметить. Словно бы ничего и не случилось.
Аврелий задумчиво прохаживался по кабинету. Я, сидя в кресле, медленно пил вино. Наверное, оно было вкусным, но сейчас я никак не мог отделаться от глупой мысли,
– Сенат хочет не мытьем, так катаньем избавиться от тебя.
– Неудивительно, – пожал я плечами.
– Они давят на Верховный суд, требуют суда над тобой. Тебе надо исчезнуть на неделю.
– Куда именно? Или это не имеет значения?
– Имеет. На остров Санторин.
Было бы неплохо хоть немного отдохнуть там от политики, но…
– Туда только добираться неделю.
– Меньше. Быстрый крейсер или военный клипер доходят до Санторина за трое суток.
Император наконец перестал ходить по кабинету и сел в кресло.
– Я выбрал себе жену – Фелицию Серрано.
– Хм…
– Есть вопросы?
– Да. Почему она? Есть много других влиятельных дворянских кланов.
– Есть причины. Как ты должен знать, кроме западного, или коренного, дворянства в империи есть еще южное дворянство.
– Знаю, но они во внутреннюю политику империи предпочитают не вмешиваться, варясь в своем котле. Даже в Ассамблее дворян их нет, они делегируют свои полномочия райхенским дворянам в обмен на защиту своих интересов.
– Все так считают, но на деле южных дворян просто не пускают во власть. Их не признают ровней. – Император поднял лист с донесениями шпионов и зачитал из него пару фраз: – Как сказал недавно на одном приеме Карл Нирей: «Скорее тигр породнится с мышью, чем райхенские дворяне с южанами». Или, комментируя недавние слухи, что император ищет себе невесту среди знатных родов империи, Генрих Лайнбах заметил: «Ну, этим сыроедам точно ничего не светит».
– Я понял. Но среди южных кланов Серрано не самые влиятельные или богатые.
– Их знают все. Практически каждый мало-мальски состоятельный дворянский клан на юге империи ведет дела с Серрано. Через их остров идет поток товаров из колоний в метрополию и обратно.
– А еще сам остров…
– Да, а еще нам нужно удержать остров. Взгляни правде в глаза, Маэл, империя на грани краха. Если Серрано решат уйти, мы ничего не сможем с этим сделать, и страна рухнет.
– И ни слова о любви, – задумчиво произнес я.
– Извини?
– Я говорю, что это выгодный во всех отношениях брак, но в нем нет ни слова о любви.
– Вот ты о чем. А когда было иначе? Я не имею права взять себе в жены первую встречную красавицу. Это цена власти и ответственности.
Я пожал плечами. Аврелий любил мать Агнессы, но даже не умри она при родах – ничего бы не было. Императоры Райхенской империи не женятся на служанках. Да и любовь – непозволительная для правителя роскошь.
– Тебе ее жаль?
– Да, – не стал я спорить. – Она юная, своенравная, смелая девушка. Как и все, хочет счастья и любви.
– А достанется ей старик на двадцать с лишним лет старше. Который никогда не сможет найти для нее достаточно времени. Но разве ждала бы ее другая судьба? Не я – так какой-нибудь герцог, граф или барон.