Революция
Шрифт:
Люди, выступающие на митингах, призывали бороться до победного конца, сил не жалеть и не идти на компромиссы. Правда, с кем бороться, за что и с кем не идти на компромиссы – похоже, мало понимали даже сами ораторы.
На некоторых площадях ставили палатки, разводили костры, на которых варили похлебку из подаренных непонятно кем продуктов. Желающих жить прямо на митинге нашлось на удивление много. С другой стороны, чему удивляться? Там всех желающих бесплатно кормили, поили и убеждали, что они тут не просто так, а за Великое
Сильней других под удар попали студенты. Их ряды эта «чума» косила со страшной силой. Молодые, горячие, наивные и без жизненного опыта, они легко ловились на романтические сказки о благородной борьбе с тиранией.
Пока все это выглядело смешно и глупо. Плакаты, лозунги, наспех состряпанные революционные песенки и толпа, готовая поверить в любой бред. Но мне было не смешно.
Араэл стояла в центре сада, завернувшись в теплый плащ. Воздух порывистым вихрем крутился вокруг нее. Она ловила своенравный ветер и сплетала над собой изящные узоры.
Я несколько минут внимательно наблюдал за дочерью, а потом окликнул ее и указал на ошибки. Она быстро училась – всего за полгода освоила то, что я учил несколько лет.
Увы, мне все так же приходилось учить Араэл боевой магии. Словно мы и не возвращались из Инферно.
На втором этаже звенела сталь. Я зашел в комнату для фехтования и увидел Арью с Шеалой. Поединок был в самом разгаре. Мокрая от пота Шеала едва успевала парировать удары. А моя напарница дышала спокойно, словно и не дралась вовсе.
– Ты делаешь много лишних движений, – негромко произнесла Арья.
Шеала не ответила, ей и так не хватало воздуха, но попыталась последовать совету. Безуспешно. Через минуту поединок закончился.
Я взял со стойки тренировочную шпагу и встал напротив ученицы. Арья отошла в сторону. Шеала обрезала волосы, и теперь они едва доставали до плеч.
– Дай ей отдохнуть.
– В бою ты так же будешь говорить? – с усмешкой ответил я Арье. – Нападай!
Шеала по-прежнему не была для меня противником. Хотя ее атаки и стали быстрей, а удары – точней. Поэтому мне было несложно вести поединок и заставлять ученицу тратить силы. Сейчас я учил ее не столько фехтованию, сколько упорству и стойкости.
Вскоре Шеала стала пропускать удары. Руки девушки дрожали, ей не хватало дыхания, но в глазах была только злость. Она стояла из последних сил, но стояла и продолжала драться.
– Ты мертва, – равнодушно сказал я, оставив шпагой глубокую царапину под ключицей ученицы. – Нападай!
Она сжала зубы и ударила сверху. Я легко парировал удар и едва не попал ей в шею.
«Маэл! Она уже едва на ногах не стоит!» – мысленно сказала Арья. Она буквально кипела от злости и раздражения. Я ей не ответил и проткнул бедро Шеалы. Девушка, вскрикнув, упала на колено.
– Опять мертва, – холодно произнес я, приставив шпагу к горлу. – Затягивай рану и вставай.
Арья
– Подкрепление успело вовремя, – с вызовом в глазах и усмешкой на губах она глянула на меня – попробуй, мол, прогнать.
Я молча кивнул и встал в стойку. Двое на одного? Такая ерунда…
Впрочем, Арья знала что делала. Она дралась не вместо Шеалы, а вместе с ней, порой намеренно подставляясь под мои удары. Ученица этого не понимала, но самоотверженно прикрывала Арью и старалась не отставать от нее. И в итоге она простояла на ногах в два раза дольше, чем я рассчитывал. А Арья отвела душу, наставив мне добрый десяток синяков и царапин.
Как я и рассчитывал, опубликованный манифест профсоюзов в одной малотиражной газете не привлек внимания. Все затаив дыхание следили за схваткой Союза промышленников и Ассамблеи дворян. Даже про меня почти забыли.
А я несколько дней бегал по городу, договариваясь со всеми участниками интриги. Пока все шло по плану. Реджинальд Малькольм обещал мне голоса Ассамблеи, Рэндал Бах – Совета волшебников и Совета колдунов. Кроме этого я договорился с Коллегией гильдий и с несколькими сенаторами. Все должно было получиться.
Тем временем страна заволновалась. Пошли разговоры о выходе из состава империи. И если племена северных и восточных народов можно было не принимать в расчет, то с южными провинциями так не получится. Почти вся Южная область присоединилась к Райхенской империи добровольно. Во многих провинциях сохранилась власть местных династий. И аристократы юга не спешили радоваться новостям из столицы.
Молчал Кунакский патриархат, и это настораживало. Для них – это очень удобный случай свести счеты.
С Харальдом и Лирой я встретился на набережной. Из-за погоды никого, кроме нас, не было. С моря дул сильный холодный ветер. Волны с шумом разбивались о камни внизу.
Хмурая Лира куталась в теплый плащ, а Харальд на холод и ветер не обращал внимания. Заметив меня, он радушно улыбнулся и пошел навстречу.
Мерзнущие Арья и Лира сразу отошли в сторону, под защиту закрытого на зиму кафе. А мы с Харальдом, наоборот, подошли к самому краю.
– Хорошо, что ты не уехал.
– Уже собирался. Нашел что-нибудь в том дневнике?
– Не было времени, – покачал я головой. – Сам понимаешь.
– Понимаю, – кивнул Харальд. – А что происходит? Сложно этих идиотов разогнать? В Риоле ты не сильно церемонился.
– Не все так просто. Это политика, и сейчас идет большая игра. Действовать надо тонко и аккуратно.
Харальд понимающе кивнул и добавил с усмешкой:
– Так бы и сказал, что разогнать не можешь. Помочь?
– Надоела скучная жизнь?
– А то! Не только тебе лавры победителя душу греют.