Рэй задним ходом
Шрифт:
– Спасибо, – сказал Рэй. – Ты говоришь «спасибо».
– Спасибо, – сказал Джимми. – Большое спасибо.
В понедельник Рэй вернулся домой после работы и услышал музыку. Музыка неслась из кроны магнолии. Улыбнувшись, он стремительно вошел в дом и прошагал на кухню, где Дженни готовила ужин. Ликуя, он схватил ее за локоть.
– Ты видела? – спросил он. – Ты видела его там?
– В чем дело? – спросила она. – Что случилось?
– Ничего, – сказал он, отступая от нее. – Ничего ие случилось. Просто он сидит в шалаше на дерене. – Усилием воли Рэй воскресил радостное
– Ты напугал меня до смерти, – сказала Дженни.
– Ему нравится, – повторил он. – У него радио играет, и все такое прочее.
– Надеюсь, он не свалится оттуда, – сказала она.
– Он не свалится, – сказал Рэй. – Парни в этом возрасте – чистые мартышки. – Он рассмеялся. – Джимми – мартышка.
– Джеймс, – сказала Дженни.
– Что?
– Он хочет, чтобы теперь его называли Джеймсом, – сказала она. – Он говорит, что ему уже десять лет и он достаточно взрослый, чтобы зваться Джеймсом. Именно так он говорит.
– Во-первых, это я уже слышал, – сказал Рэй. На несколько мгновений он застыл на месте там, на кухне, и задумался. – Ему еще нет десяти, верно ведь? – спросил он. – Десять-то еще не стукнуло?
– Нет, – сказала Дженни. – Пока еще нет.
Сняв галстук и повесив его на дверную ручку, сняв пиджак и повесив его на плечики в стенном шкафу, Рэй отправился в ванную комнату, ополоснул лицо холодной водой и немного продышался. Потом он налил себе выпить и вышел наружу. Был прохладный июньский вечер. Звучала музыка. Он стоял у подножия дерева и смотрел на дом, который построил для своего сына. Он смотрел на него, пока не допил свой виски и не выбросил льдинку в заросли кустов за спиной.
– Эй там, наверху! – крикнул Рэй. – Есть там кто-нибудь?
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем последовал ответ.
– Привет! – сказал Джимми.
Потом радиоприемник увернули и наступила полная тишина.
– Папа? – сказал Джимми. – Это ты?
– Я, – сказал Рэй. – Я поднимаюсь.
– Подожди! – сказал сын таким тоном, какого отец не слышал никогда прежде. Повелительным тоном.
– Подождать чего? – спросил Рэй. – В чем дело?
– Пароль, – сказал он. – Какой пароль? – Пожалуйста, – сказал Рэй, карабкаясь вверх
но ветвям. – Пароль «пожалуйста».
– Нет, – сказал сын, и он замер на месте. – Я изменил пароль.
На мгновение Рэю послышалось, будто Джимми смеется – или, возможно, не он, а еще кто-то там, наверху.
– Это секрет, – сказал сын. – Какой смысл использовать пароль, если он не держится в секрете?
– Ну ладно, брось, – сказал Рэй. – Какой у тебя пароль?
Но ответа не последовало. Рэй взобрался на вторую ветку, и ему на голову упала сосновая шишка.
– Джимми! – сказал Рэй. – Я не шучу! – Джеймс, – поправил Джеймс. – Я Джеймс, папа. Разве мама не сказала тебе? И у меня здесь полным-полно шишек.
Рэй немного подождал; он все равно хотел подняться в шалаш и надеялся, что Джеймс передумает. Но он не передумал, и потому Рэй вернулся в дом и налил себе еще выпить. Он сидел в кресле в гостиной один и размышлял о случившемся. Но от мыслей становилось только тяжелее. А когда позже он рассказал о случившемся Дженни, она рассмеялась.
– Смейся, –
Когда Рэй вернулся с работы на следующий день, приемник молчал. Прямо в пиджаке и галстуке он взобрался на дерево и заглянул в шалаш. Джеймса там не было, и все оставалось на своих местах. Матрас, стул, Черчилль. Но не хватало Джеймса. Он сидел дома, смотрел телевизор. Сидел на полу в маленькой комнате и пил колу. Когда Рэй вошел, Джеймс посмотрел на него и улыбнулся. А потом снова уставился в телевизор.
– Ты не в шалаше, – сказал Рэй, останавливаясь в дверях.
– Да. – Джеймс бросил на него короткий взгляд. – Я не в шалаше.
– Полагаю, это очевидно, – сказал Рэй. – Что ты не в шалаше. Ты смотришь телевизор. Полагаю, мое замечание не имело никакого смысла.
Рэй прошел мимо Джеймса в спальню и сделал то, что делал каждый день по возвращении с работы. Снял пиджак, галстук. Ополоснул лицо водой. Посмотрел на свое отражение в зеркале и вздохнул так глубоко, словно вдыхал воздух впервые за весь день. По звуку и по ощущению -
словно впервые за день. В последнее время Рэй много работал: он подумывал открыть еще один магазин. И вдобавок занимался тем, чем еще недавно надеялся не заниматься никогда в жизни. Он завязал интрижку с Дебби Мартин, своей бухгалтершей. Как раз сегодня они занимались сексом в полутемной задней комнате, где она работала одна, со своим калькулятором, в своем крохотном кресле. Сейчас, дома, Рэй не хотел думать об этом. Решительно не хотел. Он вернулся в маленькую комнату и сел на пол рядом с Джеймсом.
Спустя минуту он сказал:
– Я бы тоже не полез в шалаш. Ни за какие деньги.
Джеймс ничего не ответил. Он смотрел в телевизор.
– Знаешь почему? – спросил Рэй. – Знаешь, почему я бы не полез туда ни за какие деньги?
Он выжидательно замолчал.
– Почему?
– Нет ковра, – сказал Рэй. – Что необходимо в шалаше, так это ковер. Я тебя не виню. Кому захочется сидеть в шалаше, где нет ковра? Мне так точно не захочется. Один мой друг, Майкл Джордан… Ты ведь знаешь Майкла Джордана? Мы с ним закадычные друзья. Я знаю его очень хорошо, и он говорит, что без ковра никак нельзя. В смысле, не только в древесных шалашах, которых у него несколько, а вообще везде и повсюду. На самом деле, в какой-то момент своей жизни он отказался ступать по любой поверхнос-ти, не застеленной ковром. Я не удивлюсь, если он бросит баскетбол, поскольку игровую площадку не покрывают ковром.
– Майкл Джордан? – спросил Джеймс.
– Именно, – сказал Рэй. – Ты и Майкл Джордан. Двое из множества людей, которые сегодня не сидят в своих шалашах и не согласятся сидеть там ни за какие деньги.
Джеймс и Рэй смотрели телевизор вместе.
В следующую субботу Рэй купил рулон коврового покрытия и застелил пол в шалаше, построенном для сына. Он управился за час без малого, а когда поставил на место стул и положил матрас, позвал Джеймса. Он звал и звал – так громко, что слышал эхо своего голоса: Джеймс! Джеймс! Наконец он услышал скрип открываемой двери и шаги. Дженни.