Рэй
Шрифт:
— Если ты не сможешь произвести потомка, зачем мой манно выбрал соединение с тобой?
— Потому что люблю её, — ответил Рэй, возвращаясь в комнату.
Глава 22
Голова Ким дёрнулась в сторону, откуда донёсся звук голоса Рэя. Найдя его, напряжение, которое она не осознавала, но нараставшее с тех пор, как Рэй вышел, исчезло.
— Ты вернулся, — прошептала она, его слова заставили её губы дрожать от эмоций.
— Конечно, я вернулся, — успокоил он её, направляясь прямо к Ким, окружая её безопасностью своих рук. — Я говорил тебе,
— Я знаю, — сказала она, зарываясь лицом в его грудь, её руки обвили его талию. — Я просто соскучилась по тебе.
— Ты в порядке? — спросил он, глазами стреляя в Тора. Он причинил ей вред?
— Я в порядке, — сказала она, опираясь подбородком на его грудь и глядя вверх на него. — Тора был идеальным джентльменом. Мы просто разговаривали.
— О чём? — спросил Рэй.
— О тебе. Обо мне. О том, что происходит сейчас. Тора беспокоится, что если мы сможем произвести потомка, ты заменишь его, как первого самца.
— Что? — глаза Рэя метнулись к Тора в неверии, но он мог видеть, что Ким сказала правду, увидел в его глазах.
— Я говорила ему, что это смешно, но думаю, что ему нужно услышать это от тебя, — сказала Ким мягко.
— Тора, ты всегда будешь моим первым самцом и однажды станешь Императором. Почему ты думал иначе? — спросил Рэй растерянно.
Ответом молодого мужчины стало молчание.
— Я думаю, это как-то связано с тем, что произошло с Ваном, — произнесла Ким тихо.
— Что? — Рэй посмотрел на неё в шоке. — Почему это имеет какое-либо отношение к тому, что Тора думает, будто я могу заменить его в качестве первого самца?
— Потому что это моя вина, что Ван умер, — ответил Тора. — Я подвёл его… и тебя.
— Ты не делал ничего подобного! — немедленно возразил Рэй.
— Он был там из-за меня. Он был под моей ответственностью. Моей! Пригодный и достойный брат никогда бы не позволил ему пострадать… никогда не позволил бы ему остаться… умереть.
Рэй медленно отпустил Ким и подошёл к Тора, сжал его плечо своей твёрдой ладонью, так потомок не смог бы отвернуться от него.
— Вина всегда была моей, Тора. Не твоей.
Он мог сказать, но Тора не верил ему, и Рэй не знал, как убедить его.
— Рэй рассказал мне, что воины, которые были с тобой, проигнорировали твои протесты, — проговорила Ким мягко, перемещаясь в сторону Рэя.
— Я приказал им оставить меня, — ответил им Тора.
— Они никогда бы не последовали этому приказу, Тора, — сообщил ему Рэй, сжав его плечо. — Ты — мой первый самец. Их будущий Император. Твоё выживание всегда было приоритетом. Так было со времён рассвета Империи.
— Тогда я должен был вернуться за ним, — гневно парировал Тора, его голос срывался.
— Тогда вы бы оба погибли, — произнесла Ким тихо.
— Меня это не волнует! — набросился на неё Тора, вырываясь из хватки своего манно. — По крайней мере, это была бы почётная смерть, и я не должен был бы жить с этим стыдом.
Ким вдруг поняла… это была вина… Тора был переполнен чувством вины из-за произошедшего.
Из-за того, что он сделал.
Из-за того, что он не сделал.
Ким прекрасно поняла.
— Тора… — начал Рэй, только чтобы Ким прервала его.
— Ты, и правда, так эгоистичен, Тора? — потребовала Ким, становясь перед Рэем.
— Да
— Я смею, потому что это правда, — выпалила Ким в ответ. — Ты был юным самцом, попавшим в обстоятельства, которые были сильнее тебя, и должен жить с решениями, сделанными другими. Ты можешь стоять здесь и гневаться из-за того, что тебе не нравится это, но… это очень плохо, так печально… но это жизнь, и она не всегда справедлива, — Ким прервалась, откинув голову чуть в сторону. — Знаешь, ты был не единственным, кто потерял Вана… Рэй потерял его тоже, и он был его манно. Ты хоть когда-нибудь думал о том, что это сделало с ним? Чтобы это сделало с ним, если бы он потерял вас обоих?
— Он мог бы взять другую Императрицу и заменить нас. Точно так же, как делает сейчас! — огрызнулся он.
— Знаешь, Тора, — Ким наклонилась к нему, — ты — дурак! Я хотела понравиться тебе, потому что ты потомок Рэя, но не думаю, что и дальше хочу. У меня никогда не было потомка, но даже я знаю, что они не «заменимы». Каждый особенный по-своему, независимо от того, самец он или самка. Можешь ли ты хоть подумать о боли, которую причинила твоему манно утрата Вана? Можешь? — потребовала она и увидела, что его глаза расширились. — Я увидела боль в глазах Рэя, когда он рассказывал о потере Вана, о том, как почти потерял тебя. Уверена, она была такой сильной и острой, как и в день, когда это случилось. Это всё ещё преследует его, потому что он не был там, чтобы защитить вас обоих.
— Ким права, Тора, — сказал Рэй тихо, его глаза сверлили молодого мужчину. — Вина всегда была моей. Стыд. И никогда твоей.
Тора пристально смотрел на своего манно и впервые видел его боль. Они никогда не говорили о Ване, и Тора решил, что это из-за того, что манно обвиняет его. Сейчас он увидел, что это было из-за того, что он винил себя.
— Я понимаю, на что похожа утрата родного брата или сестры, Тора, — сказала Ким мягко, и Тора оторвал свой взгляд от манно и перевёл на Ким, увидев в её глазах всю боль, что чувствовал и он. — Чувствовать, что это твоя вина… Я потеряла свою старшую сестру, Джен, не так давно. Мы враждовали. И затем Джен исчезла. Я никогда не получу возможность забрать обратно причиняющие боль слова, которые ей сказала. Никогда не смогу рассказать ей, как сильно я её любила. Единственное, что я могу сделать сейчас, это стараться и чтить её память, не повторяя этих ошибок вновь, — голос Ким сорвался, и она почувствовала нежную ладонь Рэя на своей руке, молчаливо дающую ей поддержку.
— Ты не можешь вернуться назад, Тора, — она заставила себя продолжить. — Не важно, как сильно ты хочешь этого. Ты не можешь изменить произошедшее на той реке. Ты можешь только идти вперёд, как Ван хотел бы для тебя, и жить самой лучшей жизнью, какой только сможешь. Ты бесчестишь его, сомневаясь в жертве, которую он принёс. Он отдал свою жизнь за своего будущего Императора… за своего брата. Только самые настоящие и достойные воины могут сделать это. Гордись им, Тора, потому что если бы ситуация изменилась, разве не это было бы тем, что ты бы хотел, чтобы он сделал.