Рейд к звездам

Ван Вогт Альфред Элтон

— Я вижу, здесь нет подписи, — недоуменно сказал он. — Ее опустили намеренно?

Вице-адмирал Дрихан выглядел разочарованным.

— Я знаю не больше вашего.

На мгновение Мэлтби стало жаль командира. Никто из деллиан или нон-деллиан не смог бы разгадать шифра этого послания. Прочесть его можно было лишь имея два стремящихся ко взаимодействию разума. Обучение этому начиналось в раннем детстве, и Мэлтби успел в полной мере освоить необходимые приемы прежде, чем был захвачен в плен двадцать лет назад.

Суть полученного сообщения

сводилась к тому, что экстремистски настроенное меньшинство мезоделлиан объявило о о своем намерении вступить в контакт со «Звездным Роем». Уже в течении недели они вели активную компанию под лозунгом, гласившим что выгоды от измены получит лишь тот, кто выступит в их поддержку.

Мэлтби нужно было явиться туда лично. Но как? Его зрачки чуть расширились, когда он осознал, что может использовать единственное средство передвижения — этот корабль. Внезапно он понял, как осуществить это. Он принялся напрягать мышцы по деллианской методике и ощутил порожденное этим электризующее возбуждение. Моментально его двойной разум обрел достаточную силу.

Он ощутил рядом присутствие другого разума. Он подождал, пока чувство это не стало частью его существа, и сконцентрировал мысли на понятии «пустота». Мгновенно он полностью овладел собственным сознанием, не выпуская наружу ни единой мысли. И, наконец, встал. Вице-адмирал Дрихан тоже поднялся, в точности повторяя движения Мэлтби, словно их мышцами управлял общий мозг. Да так оно и было. Адмирал подошел к пульту управления и сказал:

— Соедините меня с машинным отделением.

Разум Мэлтби управлял его голосом и действиями. И адмирал Дрихан отдал приказ положить «Атмион» на курс, который должен был привести корабль в тайную столицу мезоделлиан.

4

Главный капитан Лорр прочла извещение о своем отстранении от должности и несколько минут сидела, яростно сжав кулаки. Затем, взяв себя в руки, соединилась с капитаном Уэйлесса. Лицо капитана окаменело, когда он увидел, кто перед ним.

— Капитан, — обиженно сказала она. — Я только что прочитала ваш документ за двадцатью четырьмя подписями.

— Полагаю, он соответствует Уставу, — сухо ответил Уэйлесс.

— О, в этом я вполне уверена, — парировала она и, уже полностью овладев собой, продолжала: — Капитан, откуда эта отчаянная решимость немедленно вернуться домой? Жизнь — это нечто большее, чем Устав. Мы находимся на пороге великого приключения. Неужели вы этого не ощущаете?

— Мадам, — холодно сказал Уэйлесс, — восхищаюсь вами. Я преклоняюсь перед вами. Вы обладаете огромными административными способностями, но в то же время склонны навязывать окружающим свои идеи, и при этом удивляетесь и обижаетесь, если другие не разделяют вашей точки зрения. Вы оказываетесь правы так часто, что уже не допускаете возможности собственных ошибок. Вот почему такой огромный корабль, как наш, имеет тридцать капитанов, готовых оказать вам помощь, а в крайнем случае — корректировать ваши

действия. Поверьте, мы все любим вас. Но мы также осознаем свой долг по отношению ко всему экипажу.

— Но вы не правы! У нас достаточно сил, чтобы заставить эту цивилизацию открыться. Капитан, — поколебавшись, добавила она, не могли бы вы в единственный раз встать на мою сторону?

Это была личная просьба, леди Глория сразу же пожалела, что высказала ее. Очевидно, ее слова разрядили владевшее Уэйлессом напряжение — он рассмеялся, попытался было взять себя в руки, но тщетно, смех буквально душил его.

— Извините, мадам, — выдавил он наконец, — пожалуйста, простите.

— Что вас так рассмешило? — строго спросила она.

— Слова «единственный раз», отсмеявшись, наконец, сказал он. — Леди Лорр, неужели вы не помните ни одной из своих предыдущих просьб?

— Возможно… пару раз… — медленно проговорила она, действительно пытаясь припомнить.

— Я не хочу заострять на этом внимание, — сказал капитан Уэйлесс, — но было восемь случаев, когда вы просили совет поддержать ваши начинания, и по крайней мере сто раз вы принимали решения, пользуясь предоставленными вам правами. На этот раз право на нашей стороне. И вы огорчены этим.

— Я не огорчена. Я… — Она безнадежно махнула рукой. — Ох, я вижу, что говорить с вами бесполезно. По тем или иным причинам вы считаете, что шесть месяцев — это вся вечность.

— Дело не во времени. Дело в цели. Вы надеетесь отыскать полсотни солнц, рассеянных среди сотен миллионов. Наши шансы не превышают одного к двум миллионам. И раз вы не хотите видеть этого, мы просто вынуждены отстранить вас от управления кораблем, невзирая на наше личное к вам отношение.

Главный капитан колебалась. С точки зрения теории вероятностей капитан Уэйлесс был совершенно прав. Очевидно, ей следовало более полно раскрыть перед ним свои намерения.

— Капитан, — медленно проговорила она. — Это не математическая проблема. Если бы мы рассчитывали только на вероятность, ваша позиция была бы безупречной. Но мы рассчитываем на психологию.

— Те из нас, кто подписал решение о вашем отстранении, сделали это не с легким сердцем, — невозмутимо сказал капитан Уэйлесс. — Мы обсуждали и психологический аспект проблемы.

— И на каком же основании пренебрегли им? По невежеству? Это были злые слова, и Глория видела, что они задели собеседника.

— Мадам, — ответил он официальным тоном, — вынужден с беспокойством отметить, что вы слишком полагаетесь на теоретические соображения, представленные вам лейтенантом Неслор. Ваши совещания с ней носят частный характер. Мы никогда не знаем, о чем вы говорили, и можем судить об их содержании лишь по вашим последующим поступкам.

Такая точка зрения не приходила ей в голову. Она сказала, оправдываясь:

— Я не думала, что это может быть так воспринято. Я просто обращалась за консультациями к главному психологу корабля.