Рейд. Оазисы
Шрифт:
Горохов встаёт и взглядом встречается с Тридцатым. Тот смотрит на него.
– Я купить воды, – говорит геодезист Тридцатому.
– Вода – пить. – Сразу отзывается тот.
– Любишь воду?
– Вода – пить. – Тридцатый смотрит на него своими маленьким глазами.
«Да, на даргов совсем ты не похож, только кожа такая же. У них бороды густые, волосы закрывают голову, а у этого десять волосин. Как он на жаре не теряет сознания от перегрева? Непонятно».
– А Бабкин сказал тебе воды не давать.
– Вода – пить…
– Да
Горохов пошёл к лавке, там прохладно, там заправляет мальчишка лет двенадцати:
– Вы, дядя, воды хотите или поесть?
– А что у тебя есть из еды?
– Паштет и хлеб, квашеный лук, попкорн и горох в рассоле. А вода у нас холодная. Лучшие цены в городе.
Бедняцкая еда. Видно, тут затовариваются работяги, когда едут на буровые.
– А из саранчи-то хоть головы убрали?
– Убрали, дядя, всё оторвали: и головы, и ноги, и крылья. Хороший паштет, сами такой едим, – говорит пацан.
Он, скорее всего, врёт, но Горохов соглашается:
– Порцию паштета, хлеб, попкорн и воду, два литра.
– Воду холодную?
– Самую холодную.
Мальчишка всё делает быстро, быстро кладёт на прилавок еду, завёрнутую в солому из пустынной колючки, ставит сразу запотевшую баклажку с водой:
– С вас восемь копеек. И баклажку не забирайте.
Горохов отсчитывает деньги, потом решает, что даст пацану гривенник:
– Сдачу себе оставь.
– Себе? – Не верит пацан. – Мне? Честно?
– Честно. – Говорит Горохов. – А ты видал, кто у меня в кузове сидит?
– Ну, видал, – говорит мальчишка, которого больше интересует сдача. Он даже не взглянул в окно. – Бот там у вас.
Ну, для него это, видимо, обычное дело.
– Их тут прорва, – продолжает пацан, спрятав деньги. Видно, с родителями заработанным он делиться не собирался.
– Прямо прорва?
– Да их на буровых тысячи работает, старых и новых моделей, и у городского головы они тоже имеются, – продолжает мальчишка.
– А у тебя нет случайно? – Горохов улыбается.
Мальчишка смеётся:
– Откуда у меня, они дорогие.
– Дорогие? И сколько стоят?
– Старая модель стоила восемьдесят, ну, я так слышал, а новые, как у вас, и того дороже.
– Да, дороговато. И кто же их продаёт?
– Да все.
– Ну, кто все-то? Назови хоть одного.
– А вы что, купить думаете?
– Ну, может быть. Штука-то неплохая. Вот ищу, у кого купить.
– Ну, доктор Рахим продаёт.
– Доктор Рахим один? Ты же говорил, что все их продают.
– Ну, Ахмед ещё, – говорит мальчишка, но уже как-то нехотя.
– А ещё кто?
– Ну, Валера Генетик. – Парню, кажется, этот разговор не нравится, каждый ответ нужно клещами тянуть.
– Валера Генетик продаёт ботов? – Удивляется Горохов.
Тут пацан и вовсе замолчал. Стоит и думает, глядя на геодезиста, что не нужно было незнакомцу всё это рассказывать.
– Да
Он переливает воду к себе во флягу, а ту, что не влезла, медленно выпивает. Вода холодная, такую сразу залпом не выпьешь. Зато она прекрасно охлаждает. Мальчика молча ждёт, пока Горохов закончит. Когда тот забирает еду, он радуется, что незнакомец уже уходит.
А бот так и сидит в кузове. Таращится на стену магазинчика.
– Ну, что, поехали? – Спрашивает его геодезист, усаживаясь на водительское кресло.
Бот даже не соизволил взглянуть на своего бригадира.
– Да, уж… Ты, брат, не из тех болтунов, что изводят людей в дороге своими длинными рассказами. – Сказал Горохов и включил питание.
Тридцатый опять ему ничего не ответил. Сидел в кузове и держался за борт. Так они и поехали. Горохов натянул респиратор и очки. Пыль, поднимаемая ветром с барханов и вездесущая песчаная тля, летели им навстречу, но Тридцатому было всё равно. Горохов обернулся, чтобы взглянуть на него. Нет, ни тля, ни пыль ему не мешали. Он сидел в кузове, всё также крепко вцепившись в борт.
Барханы на месте не стоят. Они словно волны катятся туда, куда их гонит ветер. Только медленно. За неделю местность в степи изменяется до неузнаваемости. Но Горохов, почти всю свою жизнь проведя в пустыне, знал, как искать там что-либо. Большая двадцатиметровая дюна, с которой в него стреляли, послужила ему ориентиром, всё остальное – глазомер и чёткое позиционирование по солнцу. Он остановил квадроцикл задолго до нужного места.
– Ну, где-то тут. – Сказал он Тридцатому, оглядываясь по сторонам.
– Копать, – ответил тот.
– Копать-копать, только нужно сначала найти место поточнее.
Буранов, кажется, не было, рисунок барханов изменился, но несильно. Где-то тут ему пришлось бросить сумку. Но её он отыскать и не думал, её точно дарги забрали, слишком много там было ценного, даже не считая денег.
Его беспокоила одна вещь. Он прошёл пару шагов, лёг на склон бархана, стал всматриваться в огромную кучу песка, что возвышалась на западе. Он боялся, что дарги опять сидят на этой дюне. С неё простреливалась вся местность вокруг, и ему очень не хотелось бы получить ещё одну пулю с того же места. Нужно было быть осторожным.
– Эй, Тридцатый, иди сюда, – позвал он бота.
Тот, вылез из кузова и, не пригибаясь, приблизился к нему. Если на дюне кто-то сидит, то он обязательно увидит его голову, этот гигант был ростом выше бархана, на котором лежал Горохов.
Но геодезиста это не волновало. Мало того, ему было интересно, что будет, если Тридцатый получит пулю.
– Иди туда, – сказал он ему, указывая на дорогу вдоль бархана.
Так его точно будет видно, если кто-то есть на дюне, неминуемо здоровяка заметят.