Рейд
Шрифт:
– Сидится мне, сидится. – Уверяет жену Аким, поймал за подол подтянул к себе, по заду поглаживая, обнял:
– Ну чего ты дуркуешь, я ж на пять-шесть дней. А может, и за четыре управимся, если сразу его найдём. Дело-то несложное.
– Несложное? И ещё прошлый раз, когда вы на бегемота ходили, вам бегемот лодку с Яковлевым опрокинул.
– Да брехня, – врёт Аким, – кто тебе это сказал?
– Кто? Да жена его, Анна, он бок распорол, потом неделю лечился. Брехня! – Негодует Настя.– Ещё врёт мне.
Но не вырывается из рук мужа.
– Ну,
Такое случается каждый раз, плоский червь с тупой мордой весит тонну, свиреп, быстр да хитёр. Сначала снизу бьёт в дно «дюраля» в надежде, что из лодки выпадет кто-нибудь. А как никто не падает, так выскакивает из воды на треть туловища и с размаху падает либо на нос, либо на корму, на мотор. Тут только держись, лодка на попа встаёт. Нет, разбить он её не может, дюраль -пеноалюминий, крепок. А вот из лодки вылетишь за милую душу. И если на корму падает, то мотор бьёт в хлам. Выворачивает крепления. Срывает вал, плющит бак, а заодно и компрессор. Бывало, что и винт отлетал от такого удара вместе с электродвигателем.
Но такое он может вытворять только из омутов. На мелководье только пихает лодку из-под воды. Мелководья он не любит, там ему, вроде как, жарко. Пять-шесть метров не его глубина.
– Точно? – Не верит Настя? – Или врёшь?
– Да, точно, – врёт Аким, зачем ей знать, что ни разу не было охоты на червя, чтобы он хоть одну лодку не попытался опрокинуть.
Дети уложены, в доме тихо, только шелестят кондиционеры да гудят за стеной тонны свирепой мошки. Настя причесалась у зеркала, сидит, расчёску от волос чистит, рубаха на ней ветхая, старенькая, почти прозрачная от старости. Четырёх детей родила, а всё как девка незамужняя, ни сала лишенного, ни рыхлости в теле.
Ничего такого, а откуда салу взяться, ведь за день не присядет ни разу. Нет, хорошая жена ему досталась. Красавица.
– А ну иди сюда, – зовёт её Аким к себе в кровать.
– Чего? – Делает вид, что не понимает жена.
– Иди, говорю.
– Так скажи, зачем, – улыбается жена.
– Иди, а то за косу приволоку.
– Ну ладно, – она встаёт в своей застиранной ночнушке – красивая. – Чего уж за косы таскать, так пойду.
И лезет к нему на кровать. Сама улыбается. Нет, она не хуже китаянки Юнь, она лучше.
Глава 6
Кладовщику Валько после ранения врачи, как ни старались, здоровье вернуть не смогли. Он получил инвалидность, а от общества хорошее место заместителя куренного кошевого, попросту станичного кладовщика.
Они сели у него на складе, поговорили, посмотрели и он выдал им всё, что было положено, а потом казаки стали с ним вместе читать инструкцию к изделию «Бритва». Вибротесак был тяжёл, состоял из двух тонких, резко зазубренных, сложенных вместе лезвий. Рукоять была широкая и длинная, в ней был дорогой аккумулятор. Вместе с рукоятью длинной он был больше полуметра. Все держали,
– Режьте, пробуйте.
Юра взял тесак и вырезал из ящика большой кусок, не приложив усилий вообще.
– Вот это штука! – Восхитился он.
И, рубанув по ящику с размаха, разрубил крепкий пластиковый ящик больше, чем наполовину.
– «Заряда аккумулятора хватает на семнадцать секунд непрерывной работы», – читал инструкцию Вилько.
– Наверное, минут, – поправил его Юра.
– Секунд, – настоял кладовщик.
– Эх, а я думал, ерунда какая-то, чего за семнадцать секунд сделать успеешь,– разочарованно сказал Червоненко.
– Так ты что, рогоз им рубить собирался? – Спросил его Головин. – Поиграл игрушкой – дай другим.
Юра передал оружие Акиму.
Тесак был тяжёлый, рукоять слишком широка, чтобы быть удобной. Аким нажал кнопку пуска. Тесак сильно дёрнулся в руке, и зубцы лезвий колыхнулись и исчезли, их контуры расплылись, как в дымке. А само оружие мелко-мелко дрожало и тонко жужжало, набрав рабочую частоту. Аким взмахнул тесаком и ударил по ящику, и чуть по ноге себе им не попал, лезвия прошли через пластик, даже не заметив его.
– Тихо вы, демоны, – забурчал Валько, – ещё тут зарежете себя.
– Ишь, ты какой, – восхитился Аким, разглядывая вещицу.
А Головин забрал у него из рук оружие, недовольно говоря:
– Ещё в рейд не ушли, а вы уже ситуации создаёте. Так и до антенны не дойдём.
Другие казаки смеялись. Брали оружие, тоже пробовали его на ящике. В общем, впечатление тесак произвол на всех двоякое. Вроде и хорошо всё режет, но неудобен, тяжёл. Для сапёрной работы может и пригодится, но таскать на себе три кило, которые не работают и минуты, было бессмысленно.
– Ладно, возьмём с собой, проверим, как он в дороге себя поведёт, – прятал тесак в ножны урядник Головин.
– Под отчёт, – напомнил Валько.
– Да ясно, ясно, – за всех отвечал Юра.
Казаки стали собирать полученный боекомплект, короб с эхолотом, аптечки, тротил со взрывателями и всё остальное, грузили это в свой транспорт и прощались с кладовщиком.
– На твоём «дюрале» пойдём? – Спросил Юра.
– Да, – отвечал Аким, когда они приехали на пирсы.
– Моя лодка побольше, – заявил Червоненко.
– На моей мне привычнее будет. – Отвечал Саблин. – Бери, понесли.
Они дотащили взрывчатку, патроны и эхолот.
– Топливо, – напомнил Юра, – надо «стекляшек» натаскать.
– Да не нужно, у меня со вчерашнего дня валяются, на полный бак хватит. Бака нам в два конца хватит.
– Думаешь?
– Хватит-хватит, – заверил Аким, – я ходил до антенны, туда ровно пол бака.
Они перенесли все, что привезли на лодку, и закурили. Внимательно проверили списки. Рейд – дело не шуточное. Ничего, вроде, не забыли.