Рейды в стан врага
Шрифт:
На другой день поезд отправился на Вологду. За оставшиеся в моем распоряжении часы предстояло выяснить, что с женой и сыном Славиком, какие известия есть с родины. Об этом мог узнать только у сестры моего отца. И я поехал на Пушкинскую площадь, где она жила.
– Ну, наконец-то объявился, - открыв дверь квартиры, не то приветствовала, не то выговаривала мне тетя Катя. - Ты весь исхудал.
Мне было не до объяснений. Как мог спокойнее сказал:
– Завтра еду на фронт под Ленинград. Что известно о наших? Где Марийка?
– Раздевайся, все я тебе расскажу. И чай поставлю подогреть.
Она возилась на кухне и отвечала на мои вопросы:
–
В назначенное время я занял место в вагоне поезда Москва - Вологда. Пассажиров было много. Среди них немало и военных. Кто возвращался из госпиталя, кто впервые ехал на фронт. Моими попутчиками оказались майор Пешехонцев из Москвы и капитан Комаров, после излечения в госпитале получивший назначение тоже в оперативный отдел штаба 7-й армии.
Через сутки мы втроем уточняли у военного коменданта станции Вологда, каким образом можно добраться к месту назначения.
– Я могу сообщить о том, что станция снабжения седьмой армии перебазировалась в Бабаево. Там можно получить нужные данные, - подсказал комендант. - Видимо, от станции Бабаево вам придется добираться до командного пункта армии попутным автотранспортом.
Из Вологды пассажирский поезд до Бабаево отправлялся через несколько часов. Решили перекусить. Принесли в вагон кипяток и принялись за трапезу. Быстро сгустились сумерки. Вагон освещался стеариновыми свечами, а в запасе их не оказалось. Объяснились с проводницей и получили несколько свечей. Появилась возможность почитать. Мои соседи пристроились подремать, а я решил пробежать записи лекций, прослушанных в академии. Открыл страницу наугад: "О поведении командира в сложных условиях боевой обстановки". Пробежал глазами первые строчки. Не читалось. Понял, что не до науки. Уж очень не по писанному развертывались события. А скупые сообщения Совинформбюро не давали возможности с необходимыми подробностями знать обстановку на фронте. Оно и понятно: сводка передавалась не только для военных.
В конце июля в академии побывал известный лектор. Он рассказывал о текущем моменте. Мне врезалось в память его сообщение о том, что под Ленинградом Маршал Советского Союза товарищ Ворошилов ходил с бойцами в атаку против гитлеровцев. Рядом со мной сидел старший лейтенант Борис Мельницкий. Спрашиваю его мнение по этому поводу.
– Не в восторге я от этих действий маршала, - отвечает Можно понять командира роты, батальона,
полка, наконец, даже командира дивизии. Но маршал... Маршалов все-таки надо беречь.
Это ведь военный руководитель большого масштаба. К тому же обстановкой такие действия не вызывались.
Почему-то я стал этот факт осмысливать. В атаку поднимает бойцов смелый человек. И мне вспомнился другой пример, из истории гражданской войны. Одна из наших дивизий в панике бежала. Ее командир не мог остановить бойцов. Крик, команды, стрельба в воздух - ничего не помогло. И тогда командир дивизии решил вместе с бойцами отходить. Увидев в тылу большую высоту, он вскочил на коня и быстро поскакал к ней. Достигнув вершины, сошел с лошади, сел, снял сапоги, развесил портянки на кустарник и сделал вид, что никуда не собирается уходить.
Кто знает, может быть, маршал Ворошилов оказался именно в такой обстановке.
На приеме у начштаба
В середине ночи мы прибыли на командный пункт армии в Алеховщину. А утром все трое были вызваны на прием к начальнику штаба генерал-майору Алексею Николаевичу Крутикову. После знакомства с майором Пешехонцевым и капитаном Комаровым настала моя очередь беседовать с начштаба.
Генерал Крутиков внимательно выслушал мой рапорт и начал подробно расспрашивать о том, где служил, какое образование, был ли в боях. А попутно интересовался моими сослуживцами, если названные мною фамилии были ему знакомы.
Когда я сказал, что первоначальное военное образование получил в минском училище, он поинтересовался профилем подготовки. Мне сразу же вспомнились даже мельчайшие подробности обучения. Да и как можно забыть то время?! Тогда из нас, рабочих и крестьянских парней, готовили командиров Красной Армии, формировали наши политические и нравственные убеждения.
Словно в калейдоскопе промелькнули в сознании картины событий того времени. Вступительные экзамены, напряженная учеба, походы и учения... Вспомнились те, с кем вместе осваивали военную науку, и командиры, наставлявшие нас. Живо представил своих однокурсников Федю Василенко, Анатолия Кулагина, Сергея Иванова... Волнение перед мандатной комиссией и неукротимое желание во что бы то ни стало поступить в училище.
На мандатную комиссию вызывали по алфавиту. Подошла моя очередь. Открыл массивную дверь кабинета, в котором она заседала, и робко переступил порог. За длинным столом сидело несколько военных с ромбами и шпалами на петлицах. Назвал свою фамилию.
– Товарищ Бунаков, подойдите ближе к столу, - пригласил один из членов комиссии.
На столе были разложены папки личных дел и списки поступавших в училище. В центре комиссии сидел невысокий военный с двумя ромбами на петлицах. Это был начальник училища. Его большой открытый лоб и добрые глаза запоминались как-то сразу и, казалось, навсегда.
– Вы с желанием идете в военную школу? - спросил он меня.
– Да, - отвечаю, - я все осмыслил, никаких сомнений у меня нет.
– Что ж, это похвально. Вступительные экзамены вы сдали хорошо. Однако трудно вам будет, - подбирая слова, проговорил начальник училища. - Тяжела для вас будет военная служба.
"Все пропало", - ожгла меня мысль. И решился на последнее. Громко сказал:
– Товарищ начальник школы, я здоров. В крестьянских условиях все делал: и пахал, и косил. И физическую силу приобрел.
Видимо, получилось это не очень здорово, так как члены комиссии заулыбались. Но сказанное произвело впечатление. Наступила пауза, во время которой из-за стола поднялся военный с тремя шпалами на петлицах подошел ко мне и стал рядом. Позднее я узнал, что это был начальник политотдела училища.
– Товарищ Гусев, вы мастер все ставить на место, - проговорил один из членов комиссии. - Комсомолец Бунаков даже выше вас на целый сантиметр.
Начальник училища продолжал начатый со мной разговор.