Рейнеке-лис
Шрифт:
Где ни очутимся — быть нам несчастными, быть чужаками.
Здесь мы живем, как нам хочется, здесь — вы полный хозяин
Вашим оброчным. Пускаться на риск, искать приключений —
Необходимо ли? Право же, за неизвестным гоняться,
Бросив известное, — и незаманчиво и неразумно.
Здесь мы живем в безопасности полной. Наш замок — твердыня!
Если бы двинул все силы король против нас, обложил нас,
Занял бы даже дорогу войсками, — мало ли скрытых
Выходов
Сможем спастись! Да что говорить? Вы же знаете лучше:
Чтоб захватил в свои лапы король нас военного силой,
Много для этого нужно, и я не об этом тревожусь.
Но, признаюсь, что обет ваш отправиться за море — вот что
Очень меня огорчает. Я вне себя, что же будет?»
«Милая женушка, вы не грустите — не стоит! — ответил
Рейнеке. — Слушайте и согласитесь: страшно — не клясться,
Страшно — попасться. Мудрец-исповедник сказал мне однажды:
«Клятва по принужденью недорого стоит». Мне лично
Трижды начхать! Я имею в виду свой обет. Вам понятно?
Что ж, пусть будет по-вашему. Кончено! Дома останусь.
В Риме-то мне, разумеется, нечего делать. И если б
Десять обетов я дал — Иерусалим этот самый
Век бы не видеть! А с вами мне тут несомненно спокойней.
Лучшего, право, нигде не найду я, чем то, что имею.
Берцу король мне задаст, — это верно, но будем готовы.
Хоть для меня он и слишком могуч, но, быть может, удастся
Снова его провести и дурацкий колпак нахлобучить
На венценосную голову. Только дожить бы, — узнает
Он у меня, где раки зимуют. За это ручаюсь!..»
Бэллин меж тем за воротами нетерпеливо заблеял:
«Лямпе, скоро ль вы там? Выходите! Пора отправляться!»
Рейнеке это услышал и выскочил: «Милый мой Бэллин,
Лямпе просит у вас извинения, — с тетушкой счастлив
Он побеседовать, вы же, сказал он, не будьте в обиде.
Так что ступайте себе не спеша, — не скоро отпустит
Лямпе моя Эрмелина. Не омрачайте их радость…»
Бэллин в ответ говорит ему: «Слышал я крики. В чем дело?
Лямпе, я слышал, кричал: «На помощь, Бэллин, на помощь!»
Что вы с ним сделали там?» А Рейнеке хитрый ответил:
«Слушайте, милый! Как только с женой о своем пилигримстве
Речь я завел, так бедняжка в отчаянье полное впала.
Смертный объял ее страх — и она потеряла сознанье.
Лямпе, увидевший это, перепугался и крикнул
В ужасе: «Бэллин! Спасите! Бэллин, Бэллин, скорее!
Тетушке нехорошо, боюсь, что она не очнется!»
«Помнится, —
«Что вы! Он ни волоска не лишился, — поклялся обманщик, —
Пусть вместо Лямпе меня постигнет любое несчастье!
Знаете ли, — продолжал он, — вчера государь поручил мне,
Из дому несколько писем ему написать непременно,
В них изложив свои мысли по ряду важнейших вопросов.
Вы б не доставили их, дорогой мой? Они ведь готовы.
Много идей в них есть интересных и дельных советов.
Не беспокойтесь о Лямпе, — я слышал, как радостно с теткой
Оба они предавались воспоминаньям о прошлом.
Как заболтались! И не остановишь! Едят, попивают,
Счастливы видеть друг друга. Тем временем письма строчил я».
«Милый мой Рейнгарт, — сказал ему Бзллин, — придется вам письма
Тщательно упаковать. Как спрятать их? Сумки-то нету?
Если печать я сломаю, по голове не погладят».
«Это, — заметил Рейнеке, — можно устроить. Котомка,
Сшитая мне из шкуры медведя, как раз пригодится:
Очень плотна и прочна, — в нее уложу я пакеты.
Знаю, за это король наградит вас особенно щедро.
Примет с большим уваженьем и всячески вас обласкает».
Бэллин-баран и поверил всему, а мошенник немедля
В дом побежал, и котомку схватил, и впихнул торопливо
Голову зайца в нее, соображая при этом,
Как завязать ему сумку, чтобы не вскрыл ее Бэллин.
Из дому выйдя, сказал он барану: «Повесьте-ка сумку,
Милый племянник, на шею себе и не вздумайте только
В письма заглядывать: будет опасно сие любопытство.
Я запечатал их очень старательно — так и доставьте.
Сумку вскрывать не пытайтесь! Ее завязал я особым,
Сложным узлом — как обычно, когда я пишу государю
Что-нибудь важное. Если король убедится, что так же
Стянуты будут ремни, — вы заслужите милость, награду
Можете вы получить от него, как гонец безупречный.
Да, если б вы, лицезрев короля, предположим, хотели
Выиграть больше во мненье его, намекните, что сами
Подали мне совет написать эти письма и даже
Автору их помогали. И честь вам и выгода будет …»
Бэллин от радости, словно безумный, запрыгал на месте,
Так подскочил он и сяк и в бараньем восторге заблеял:
«Дядюшка Рейнеке-сударь, я в вашей любви убедился, —
Хочется вам меня выдвинуть: между придворного знатью
Буду теперь я прославлен тем, что столь мудрые мысли