Рейс по ту сторону смерти
Шрифт:
"Вместо тепла глыба стекла.
День догорает в ночь.
Из календаря вырвали день..."
Вырвали кусок жизни прям из тела - с ошмётками и кровью! Но тебе уже не больно. Мы с Захаром как с дуба рухнули. И мы не хотим лезть к людям - просто отстаньте! Нам страшно и плохо! Нам никого не надо!!!
Меня не трогали, вообще не подходили - я лежал, обхватив коленки, скорчившись на палубе. Об меня запинались - я не реагировал. Меня обзывали - я не слышал. Меня презирали... но именно Грег не дал меня убить, выкинуть за борт. Он не дал пацанам исполнить приказ Командора - "балласт и падаль за борт". Хотя приказ был вообще и лично меня касался лишь на общих основаниях - никому никаких предпочтений. Но Грегори сказал, что пусть только рыпнуться, перетопит их вместе с этим сраным Командором. А
И тут же к пересохшим губам приложили горлышко фляги. Я ощутил чью-то мягкую ладонь под затылком. Ой, да я ж на ручках, как маленький - Йонушка укачивает Захара, что-то мурлыча по-своему. Ага, пусть мальчишка поспит, в его жизни так мало ласки.
Полностью очнулся только в строю - обычная команда Плюша, наказание и ритуал у нас такой.
– Смертники, кортики вон, левый рукав наголо, смешаем кровь! ... Девочки, идите рыбок посчитайте, ага?
– Ага. Только вы не задерживайтесь.
– Пропели близняшки, на них наше изуверство не распространяется.
– Мы быстро. Итак, никто не ссыт? Тут никого не держат!
– возвысил голос Грегори.
Мальчишки, вынув лезвия, угрюмо зыркнули исподлобья.
***
А вечером Грегори, любуясь закатом, нас с Захаром расшевелил окончательно. Грегори Захара пожалел, это не Плюшевый за меня, а он с обнажённым кортиком выступил за него вопреки Командору. И Грег стеснительно начал рассказывать. Он же Зака сначала убить хотел, вообще. У него же братик - прячет его от Захара, но чтоб тот был рядом - у дяди Грегори. Они оказывается кузены, даже тётушка у них была - тётя Поли. И было б у них всё как в книжке, кабы Сбитого звали не Грегори а Томом, и Фред тётеньку не зарезал бы нахрен. Такой приличный, вежливый, очень способный мальчик, блин! Пел в приходском хоре, почти все псалмы знал - ещё бы, их тётя в строгости воспитывала, приучала к молитве. Но как-то раз Фреду показалось, что он видел её голышом через окошко в бакалейной лавке по соседству и пожаловался тётеньке. Она очень расстроилась, сказала, что бедного ребёнка искушает лукавый и велела молиться. Каждый день по три часа. Парень исступлённо исполнял обет, а Грег посмеивался, говоря, что пока тот бубнит на карачках, тётушка у бакалейщика никак не выберет чего бы ей хотелось к чаю сожрать. И впрямь она по странному совпадению ходила в лавку, когда пацан принимался за молитву. Увы, всякому рвению приходит конец, и Грег почти убедил кузена, что от его молитв лукавого уже кровавой слизью несёт и тошнит, и лучше бы им сходить прогуляться. Но тёмный дух не отступился, ведь когда они сдуру впёрлись в бакалейную лавку, коржиков им захотелось, нечистый снова навёл на парней морок - явил им картину блуда тёти с бакалейщиком. Грег с хохотом схватился за живот, Фред с рёвом за ножик, он прям на прилавке валялся, ну и... сильно удивлялся, когда уяснил, что жмуры настоящие. Грег перестал ржать, обозвал Фреда психованным дебилом и принялся распоряжаться. Он считал, что неплохо оставить всё как есть и уйти потихоньку, только набрать денег и сладких коржиков, типа это ограбление было. Фреди возразил, что тётю жалко и перед полицией будет неудобно, если её вот так увидят. Тела надо разрезать, особенно тому козлу вон то отпилить, закопать в навозе и потихоньку уйти, захватив денег, сладких коржиков, инжиру и орехов ещё. Грегори честно хотел отговорить брата от этой глупости, но тот уже приступил, пришлось помогать. Набрал Грег полные карманы миндалю, фиников и курочил кассу, когда вломилась полиция - сосед, сука такая, в окошко лавки заглянул, заподозрив по воплям неладное.
Хотя на лицо было голое недоразумение, кузенам вменили зверское убийство с целью ограбления.
К чему это я? Да у Фреда погоняло - Прилизаный, тот самый мальчик, ещё живой всему вопреки. Договорились наши ребята, блин! Я бы растерялся от переживаний, но, серьёзно, некогда.
Жизнь налаживается
И действительно наши ребята стали очень серьёзные и занятые. Придя в себя, я не узнавал пацанов - так на них подействовал шторм. Мы с Плюшем внезапно поняли, что до шторма для мальчишек всё происходящее было приключением, игрой. И у Захара в ней был не я, а свой юнит с тремя уровнями управления, блин! Но в яростной борьбе с бурей, отстояв у Атлантики свои жизни, они внезапно повзрослели - осознали, что это не шалость, и слова Командора о пиратском выборе - не детская считалка. Выбор сделан, и сделанного не воротишь, как не вернёшь погибших.
Проявилось взросление,
Стужа с Жеромом уже наметили серьёзную модернизацию кораблей, насколько позволяли походные условия и материалы. Им была дана власть привлекать к работам любые силы, экипажи в первую очередь. И начать новый список дел они, естественно, решили там, где старый закончили, чтоб не гулять без толку. С корабля, который Жером до сих пор имел наглость называть своим! Так нам и заявил.
– Вы будите понять, как любить мой в корабль!!!
Так я и поверил, что моряк настолько не знает английский! Прикалывался, конечно, не может он иначе, француз одним словом. Но нам и так хватало собственной серьёзности в жизнях, мы на него почти не обижаемся. Морщимся слегка, когда его чересчур заносит по-французски. Уголовный сленг уже освоили, переходим к специальной терминологии. Оказалось, что это целые науки - теория корабля, гидродинамика... Сыч даже умничал о детерминантах и тензорах, но мы просто пытались усвоить, как что называется и представить, как оно работает. Фигово получалось, но нашлись парни с воображением - за Стужей, как больные ходят и в рот ему заглядывают его первые ученики. Мы просто поверили в наших ребят и...
Спилили мачты и сами дырявили борта. Мачты требовалось таким образом укрепить, блин. Прямые паруса на вертикальных мачтах кренят судно на нос, и оно идёт "ныряющим" ходом. И прямые паруса затеняют друг друга, полным ходом строго по ветру не пойдёшь. А для маневров против ветра на бушприте ставят косые паруса, и на бизани поставили "латинские" - так проще подстроиться под ветер и волнение. А борта мы с Плюшем дырявили под крепежи "рулей крена" и "рассекатель", это каким-то образом улучшит гидродинамику. Сомнительно нам это было, когда мы сначала задавали нужный крен "тупым перемещением груза", по словам Стужи. Потом в верёвочных обвязках спускались по борту, закручивали шуруп с кольцом, пристёгивались и приступал к самой работе - нудно сверлили толстенный борт... ну, остальное - монтаж, проверка - показались детским садом. Главное было - просверлить. А пока мы геройствовали, близнецы немного помогли - они с мастерами и подмастерьями изготовили всю потребную механику.
Корабелы не подвели, корабль как дрифтует по очень пологой дуге с хорошим ходом. Лапочка наша стала послушней, маневренней, уверенно держит курс. Оценивая решения наших корабелов, мы сами себе удивлялись - всё ж так просто! Они не были ни прорывными, ни какими-то гениальными. Нетрудно, в общем, додуматься, но ой как непросто решиться испытать что-то необычное, когда под собственной драгоценной задницей бездна океана. Но если уже пофиг, после того, как ощутишь эту бездну напрямую, без иллюзорной защиты корабля, когда поймешь, что на самом деле удерживает нас на поверхности - только собственный дух и воля Его, тогда и по воде бегать научишься.
***
Только бы знать, куда бежать, блин. В море вообще нет прямого пути, Земля, оказывается, круглая. И очень большая, близнецы осилили секстан, но и он не решает всех проблем - кабы не Лют с Сычом, точно понятии б не имели, куда заедем. Да просто кругом голова от математики! Командор велел Сычу приступать к преподавательской деятельности. Он надел нашу курточку и явился на специальные занятия - сразу на качели. По приказу Командора, ага. Нет, друзья, наша программа и так сжата до предела, лишнего в ней нет. Начали с азов, - закатать рукав, на ножик. Смешаем кровь? И, конечно же, - сколько раз ты поднимешься с палубы, детка? Ну, кроме общей спортивной подготовки, слабакам у нас не место.
Сыч упорно лез через "штрафные заборы". Ему это было очень нужно - именно ему, а не нам - никому никаких предпочтений. Индивидуально мы занимались с курсантами лишь после их проверки помощниками, некогда же! Борта сверлили. И факультативы надо посещать - Захар достоин образования. Вообще, мы ребятам говорили, - вы достойны лучшего, это вам нужно... для долгой, интересной жизни... мы уверенны - вы будете жить! Иначе, нам не зачем тратить на вас время.
И Сыч тратил свою жизнь, чтоб ребята его просто слушали, смеялись с ним.