Рейтар

Круз Андрей

Мы сели.

– Высокосвященный Берг, – тихо сказал Злой. – Я его раньше видел, еще в Альмаре.

Вот с кем судьба свела, получается. Священнослужитель корыстолюбивый, но один из тех, что возглавили церковный раскол. Для обновленцев почти святой теперь, его речи, обличающие корыстолюбие и подлость монофизитствующей церкви, расходятся в списках по всем землям. И влияние его сейчас как бы не больше княжеского.

Дверь отворилась, вернулся Арио. Уселся за стол, плеснул вина, щедро долил водой, затем залпом выпил.

–

Все видели?

– Видеть-то видели, мастер Арио, – кивнул я, – только для чего?

– Для того, что здесь выборы на носу. – Арио оставил стакан, взял из вазы апельсин и начал его чистить, снимая кожуру спиралью. – Городской Совет здесь из двадцати человек состоит, все главы разных торговых домов и ремесленных гильдий. И у всех свои интересы, кто с Риссом больше торгует, а кто и с Валашем. – Последний кусок кожуры упал на стол, и Арио разломил плод пополам. – А есть и такие, кому все равно, в общем, их дело сторона. И вот такие могут что наших сторонников поддержать, что валашских. А дело к выборам городского правителя, и кого выберут, тот дальше Улле в плавание и поведет, как сотник.

– А высокосвященный?

– Высокосвященный в голосовании не участвует, и больше того – на улицах кричать стали про его корыстолюбие, про то, что он уже давно не духовное лицо, а купец. – Арио оторвал дольку и закинул в рот. – Понятно, кто таким разговорам автор и потатчик, но дело они делают. В Улле далеко не все еще к обновленцам перешли, а Городскому Совету до вероисповедания дела нет, это не Валаш и не наш Рисс, тут только дело во главе всего.

Я между тем покончил с едой, отодвинул тарелку и налил себе просто воды. Арио же, быстро жуя, между тем продолжал:

– Тут еще кто-то раскопал, что двоюродный брат высокосвященного, который числится главой селитряной монополии, поднялся на работорговле. Это потом они концессию на острове Плоском выкупили, а сперва кузен возил туда и продавал рабов, которых скупал у горцев и в Северных княжествах, все больше из пленных. Это законно, но… – Арио поморщился, а мы все кивнули.

Все верно, работорговля вроде и законна, да вот руки работорговцам не подают и в приличные места их не пускают. Если о ком-то подобное говорить начинают, то жизнь его куда как труднее становится. И если подобное к высокосвященному Бергу привязать получится, слава его в городе Улле может и вовсе ниже всякого дна упасть, тут сомнений нет.

– Сам же высокосвященный сказал, что в городе сейчас где-то обретается Гербер Броккский. – Арио посмотрел на нас на всех по очереди, выдерживая паузу, вроде как для того, чтобы мы поняли серьезность сказанного. – А это младший брат потомственного владетеля всех земель вокруг, понятное дело, Брокка, что на севере Валашского княжества, и он у Орбеля Второго служит тем, кем я служу у князя Вайма. И вот это важней всего. Его с картины стереть – это как лучшего полка Орбеля лишить. А если… – Он замолчал, как бы

ожидая, что я продолжу мысль.

– Если его живым поймать?

– Именно так. Это как меня живым. Но речь пока не об этом, а о том, что Гербер здесь сорит деньгами и дает невероятные взятки. Похоже, что Орбель Второй всерьез испугался того, что Улле с ним окончательно в делах разойдется, и тогда… тогда много что он теряет, очень много. И бросил он на стол сейчас все, что у него есть, раз сам Гербер приехал.

– Так что сделать мы должны? – спросил Голодный.

– Пока получается так, что должны мы дождаться десятка из взвода Дария, который скоро прибудет. – Арио загнул палец. – Хорошо, что я их тоже сюда вызвал, как чувствовал, что понадобятся.

Ну вот, теперь сразу можно сказать, что опять мы какую-то великую подлость учиним, иначе зачем здесь взвод валашских перебежчиков, таких, которым терять нечего и на которых пробы ставить негде?

– Арвин, ты ведь подрывника своего взял?

– Взял, здесь он.

– Очень хорошо, – удовлетворенно кивнул Арио, снова оторвав дольку от апельсина. – И с Дарием еще один будет… Так… – Он постучал ладонью по столу.

Похоже было, что Арио составляет план на ходу, импровизирует. Думаю, что нечто изменилось с появлением высокосвященного Берга, что-то пошло совсем не так, как Круглый планировал.

– В общем, на подготовку у нас неделя, Дарий со своими появится дня через четыре, а то и пять. – Круглый откинулся на стену, посмотрел в потолок, проглотил еще дольку апельсина. – Придется самим начинать, а потом уже они… так… значит, у нас пока две группы… Все, слушаем все меня. – Он даже вперед подался. Похоже, что новый план у него есть. – Нам надо сделать две вещи: не дать валашцам деньгами сорить и дать людям новую тему для разговоров вместо обсуждения высокосвященного.

– Сами сорить будем? – хмыкнул Голодный.

– Нам сорить без надобности, до нас близко, и до Дикого Барона тоже, так что если неразумные увидят, что валашцам в городе хозяйничать не дали, – они сами нужные выводы сделают, – ответил Круглый. – И нам надо показать, что все разговоры про высокосвященного Берга – происки врагов, коварная ложь и все такое прочее. И что враги готовы на все, чтобы не дать честному священнослужителю вознести свой голос. С этим, надеюсь, все понятно?

– Куда уж понятый, – усмехнулся Злой. – Тем и живем.

7

Тихо на постоялом дворе, даже кони в конюшне спят. Кто-то в комнате похрапывает, Барат во сне говорить пытается, но тихо, не мешает никому. У окошка, пристроившись чуть сбоку, сидит Риф Белый, держа на коленях карабин, – часовой. Пусть мы здесь как купеческая охрана, но это не значит, что все в это поверят. Или не окажется так, что кому-то правда известна. Поэтому пост у нас до утра, по два часа смены.