Резерв высоты
Шрифт:
Фадеев не успел ответить.
– Полковник требует данные: где немцы? - скороговоркой спросил подбежавший капитан.
Анатолий быстро передал карту с пометками о месте сосредоточения и передвижения немцев, нанесенными по сообщению экипажа-разведчика всего несколько минут назад...
– Ясно, понял, сейчас доложу. А вы быстрее вперед! - бросил на ходу капитан и помчался к полковнику.
Подтянув резервы, немцы усилили нажим в полосе отхода нашей группировки, то и дело атакуя подразделения прикрытия. На небольшом участке боя оглушающе рвались снаряды и мины, раздавались пулеметные и
Отходящие войска двигались медленно. Дорога была в глубоких воронках, приходилось петлять то влево, то вправо. Подразделение, вместе с которым двигались летчики, добралось наконец-то до реки.
На переправе скопилось много военной техники, повозок, людей, ревели моторы, шумели бойцы. Командиры, пытаясь навести порядок, зычными голосами подавали команды.
Анатолий по привычке взглянул на небо и увидел "раму" - немецкий самолет-разведчик "Фокке-вульф-189". Прильнув к наушникам, он попытался связаться с кем-нибудь из находившихся в воздухе истребителей. Но в эфире никто не отзывался. Как и следовало ожидать, вскоре налетели "юнкерсы". Увидев над собой немецкие самолеты, люди заволновались. Сплошным потоком хлынули на переправу и те, кто добирался пешком, и те, кто ехал на машинах. А немцы круто разворачивались для бомбежки. Вот первый Ю-87 бросает бомбу недолет, второй - недолет, третий - перелет! Анатолий, стоя на подножке спецмашины, вновь и вновь пытался связаться с кем-то из советских летчиков, кричал в микрофон, но никого поблизости не было.
А "юнкерсы" делают новый заход. Один из них кладет бомбу точно в переправу, и в это время Фадеев услышал в наушниках взволнованный голос с такими родными русскими словами: "Заходи, заходи! Бей замыкающего!" Анатолий увидел, как появившиеся два ЛаГГ-3 преследуют последнюю пару Ю-87. В спешке атака не сразу получается, но все же после нескольких очередей советского истребителя на виду у оставшихся на переправе Ю-87 врезался в землю. Клуб черного дыма взметнулся высоко вверх.
– Ура! Сбили! - закричали вокруг.
Фадеев понимал: надо поторапливаться, ведь немцы идут буквально по пятам. Как бы поскорее оказаться в полку, самому сесть в самолет и драться с фашистами!
Саперы быстро восстановили переправу, но радоваться пришлось недолго. Только начали переправляться, снова появились "лаптежники".
– Лейтенант, быстрее, быстрее! - почти кричал Фадеев. Машина ускорила движение. Первый самолет пошел в атаку, когда радиостанция уже заканчивала переправу. Анатолий сначала смотрел из окошечка, потом открыл дверцу и снова встал на подножку, высматривая в небе свои самолеты, но их опять не было. А "юнкерсы" продолжали бросать бомбы. Перелет - повезло! Недолет!
В это время их машина выехала на берег и свернула влево.
– Лейтенант! Гони быстрее от переправы, а то накроют! - крикнул Фадеев, глядя на пикирующий прямо на них немецкий бомбардировщик.
Анатолий как будто предчувствовал - едва они с Гончаровым успели отбежать метров пятьдесят от остановившейся машины, началось столпотворение. Бомбы сыпались одна за другой, земля летела в разные стороны. Рядом с ними оказалась глубокая воронка. Едва они нырнули в нее, как в это же мгновение
Наступила глухая тишина. Фадеев ощупал себя - вроде бы цел. Ваня что-то говорит ему, но Анатолий не слышит. Осмотрелся кругом - летят самолеты, рвутся бомбы, вздымаются к небу пласты земли, но все это почему-то беззвучно. Ваня смотрит на него удивленным взглядом и тоже молчит. Неужели оглохли?
"Юнкерсы" сделали еще один заход, искромсали переправу и ушли.
Проводив их взглядом, летчики пошли к тому месту, где оставили машину. Они увидели груду металла и изуродованное тело юного лейтенанта. Подбежал полковник. Энергично жестикулируя, он что-то говорил сержантам, но, убедившись в бесплодности попыток услышать от них хоть слово, достал из кармана блокнот, вырвал листок бумаги и написал: "Вы контужены. Ищите медсанбат".
Сержанты сошли с дороги, идущей от переправы, и, оглядываясь то и дело по сторонам, чтобы не оказаться под машинами, сигналов которых они не слышали, пошли искать медсанбат.
Только под вечер они наткнулись на какой-то лазарет, Дальше события развивались независимо от их воли, поскольку слышать они не могли. Да их ни о чем и не расспрашивали, не до них было. Кругом лежали тяжело раненные бойцы и командиры. Летчикам написали направление, посадили на машину и отправили в госпиталь. Там их осмотрели, для чего-то измерили температуру, а потом так же чуть не под руки, чтобы не попали под колеса, посадили на повозку и направили к санитарному поезду.
Госпиталь на колесах, набитый до отказа ранеными, ночью двинулся в путь. Куда шел поезд - друзья не ведали. После нескольких суток пути они добрались до Миллерова, где поезд почему-то задержался.
Как-то утром Анатолий проснулся неожиданно рано, соседи по купе еще спали. Он слышал их дыхание, потом за окном раздалось воробьиное чириканье. "Какое счастье, что мы живы, - подумал Анатолий и улыбнулся во весь рот сам себе, светлому летнему дню и спящим товарищам. - Какое счастье! - повторил он. - Я снова слышу. Значит, есть оно на свете - солдатское счастье!"
Фадеев вспомнил Дон. Ростовские плавни. Там тоже было счастье!
Тихо вошла медсестра. Жестикулируя и делая выразительные гримасы, она пыталась узнать, как спали летчики. Анатолий, улыбнувшись, тихо, но четко произнес:
– Благодарю, сестричка, отлично!
Та от неожиданности вскрикнула, потом на радостях обняла Анатолия.
– А как Ваня? - спросила она.
За время лечения сестры успели привыкнуть к летчикам, относились к ним с большой заботой, называли просто по имени.
– Не знаю, - пожав плечами, ответил Фадеев, - вот проснется, посмотрим.
– Толя, сколько Гончарову лет? - спросила медсестра.
– Двадцать, - ответил Фадеев.
– Голова-то у него поседела...
– Да. Немного есть.
Сестра улыбнулась милой улыбкой, в которой были и сочувствие больному, и надежда на его скорое выздоровление, и многое другое, что так необходимо раненому воину. "Как знать, - думал Анатолий, улыбаясь в ответ, - что больше помогает избавиться от недуга - лекарства или заботливые руки и добрые сердца вот таких сестричек?"