Резерв высоты
Шрифт:
– Товарищ командир, смотрите, с востока еще тройка наших идет!
– Да. Но, кажется, они не видят дерущихся.
– Как бы им подсказать? Была бы карманная радиостанция, можно было бы навести!
– Фантазер ты, Ваня!
– А что? Говорят, у немцев и американцев есть такие радиостанции.
– Может быть, и есть, только, наверное, для шпионов, - ответил Фадеев, продолжая следить за воздушным боем.
В это время ведущий ЛаГГ-3 уже стойко отбивался от пары "мессеров". Тройка Яков прошла мимо, чуть ниже, и не заметила воздушного боя.
–
Фашистские истребители, заметив наших Яков, взмыли вверх и пошли на запад. Яки только тогда и увидели их и, задрав носы, ударились в погоню.
Одиночка ЛаГГ-3 делал пологие виражи.
– Ведомого ищет, - догадался Ваня.
– Поздно, - с горечью резюмировал Фадеев и, переведя взгляд на Яков, ахнул: - Ваня, смотри! Справа сзади пикирует еще пара "мессеров". Вот гады!
"Мессеры" быстро приближались, заходя Якам в хвост. ЛаГГ-3, тоже, очевидно, увидев "мессершмитты", увеличил крен и мгновенно оказался под ними. Увлеченные надеждой на легкую добычу они, в свою очередь, не заметили грозящей опасности. Летчик ЛаГГ-3 перевел самолет в набор высоты и с дистанции двухсот метров открыл огонь по ведомому. В это же мгновение снаряды, посланные ведущим "мессершмиттом", настигли одного из Яков. Через несколько секунд загорелись оба истребителя - и "мессер", и Як. Летчик Яка, видимо, был сразу убит, так как самолет, не меняя курса, с пологим снижением коснулся земли, подскочил и взорвался. Летчик "мессера" пытался покинуть самолет, но замешкался и выбросился перед самой землей, но его парашют не наполнился воздухом.
Ведущий "мессер", видя, что его ведомый погиб, взмыл вверх и был таков.
Пара Яков закружилась, словно ничего не понимая и удивляясь, что же произошло.
– Товарищ командир, на Яках летчики-салаги, что ли? - сердито спросил Гончаров.
– Хуже того - беспечные, а может быть, и то и другое вместе. Вот где школа, Ваня. Всего насмотришься...
– И верно, товарищ командир! Но у нас в эскадрилье так не воюют!
– Ну, свои-то ошибки не всегда замечаешь, а иногда и не хочется их замечать. А во-вторых, во время воздушного боя мы не видим всей панорамы... Сегодня действия всех летчиков нам с тобой были видны как на ладони. Можно сказать, что этот бой для нас стоит пяти проведенных. Два к одному не в нашу пользу - есть о чем задуматься. Хорошо было видно, что немцы воевали "с головой", а наши - "с горячим сердцем".
– Товарищ командир, зато у наших истребителей "вместо сердца пламенный мотор"!
– Юморист ты, Ваня. Однако нам пора двигаться, - сказал Фадеев, и друзья пошли вниз по берегу реки.
Глава XIII
1
Фадеев и Гончаров медленно шли по каменистому берегу Волги, продолжая обсуждать случившийся на их глазах воздушный бой. Кругом было тихо, и только галька шуршала, выскакивая из-под кирзовых сапог.
В пылу спора Ваня предлагал такие сногсшибательные тактические
Многие предложения отвергались сразу же из-за несовершенства, другие нуждались в доказательстве.
– Стой, Ваня, давай планшет. - И Фадеев начал быстро рисовать на листе бумаги. Картина состоявшегося на их глазах воздушного боя словно ожила. Синий и красный карандаши оттенили детали боя. Потом черным и коричневым карандашами Фадеев стал рисовать целесообразные варианты действий, обращаясь к товарищу:
– Ясно, Ваня?
– Теперь все ясно... - ответил Гончаров.
– Но этого мало, - продолжал Фадеев, - надо высылать группу побольше, высоту набирать раньше и обязательно иметь на земле радиостанцию наведения.
– Точно, - согласился Гончаров.
– Видишь, выходит, не зря мы с тобой в госпиталь съездили?
– Да, это, конечно, здорово, но, кто нас послушает?
Что верно, то верно, - тяжело вздохнул Анатолий, - и все-таки добрая половина успеха всегда зависит от нас.
– Правильно, но мы многое уже и делаем.
– Многое, но не все. Этот бой - всего один из вариантов, их же может быть десятки, сотни, и ко всем нужно быть готовым заранее. Сил и времени не хватит.
– Тогда убьют, Ваня. А мы ведь не только жить хотим, но и воевать с врагом. Воевать так, чтобы победить его.
– Конечно, - поддержал Гончаров и, улыбнувшись, вспомнил: - Мне однажды сон приснился, будто меня сбили и я к немцам на парашюте спускаюсь, а сам почему-то пистолет из кобуры никак не достану, потом достал, перезарядил, нажимаю, а он не стреляет. Вот страху натерпелся!
– Значит, Ваня, нужно больше думать и трудиться. Тысячу раз прав Богданов, когда заставляет нас потеть на земле.
Так, рассуждая о тактике, они подошли к старому рыбаку, одиноко сидевшему у самой воды. В стороне тихо покачивалась на волнах лодка.
– Здорово, дедушка!
– Будьте здоровы, воины российские! Откуда путь держите? От границы небось топаете?
– Нет, из-под Сталинграда.
– Это я знаю. Где в сорок первом были?
– На фронте, - медленно ответил Фадеев, несколько озадаченный недружелюбным тоном старика.
– Значит, это вы сюда немца-то заманили?
Фадеев оглянулся на Ваню. Обычно находчивый в разговоре, сейчас он молчал. Значит, его тоже за живое задело. Не ожидая ответа, старик продолжал:
– В Волге утопить хотите супостата?
– Вы это к чему, дед?
– К тому, что немца бить надо, а не заманивать до центра России.
– Мы и бьем, - неуверенно произнес Гончаров.
– Оно и видно. Наших самолетов два-три падают, немецких - один. Это летчики! А пехота-матушка, что она-то делает?!
Анатолий понял, у старика наболело на душе, некому эту боль излить, они и оказались тем самым объектом, которому можно было предъявить претензии.
– Зачем немца сюда пустили? Зачем ему дают хозяйничать здесь? Вот вы, здоровые парни, куда направляетесь?