Резервация. Обжигающая враждебная пустота
Шрифт:
Гай шикнул, как будто ударился мизинцем о ножку кресла.
– Тебя послушать, так у нас тут целый сраный заговор…
Антон посмотрел в окно. День угасал. Съеживался, как лист бумаги, брошенный на раскаленные угли. Все сходилось, связывалось воедино в сложный узор макраме.
«Когда не находишь простых ответов, начинаешь искать сложные» - подумал он.
Гай был полицейским. И ему были нужны доказательства.
«Мы найдем Кёнига, и все прояснится»
– Надо избавиться от него, пока не стемнело, - сказал Гай.
– Что?
– От старика.
Ах
Дурацкая вышла история. Они приехали в гетто за мертвым стариком с прострелянной башкой. И теперь у них в багажнике лежал мертвый старик с прострелянной башкой. Но не тот, который им был нужен. И сейчас им надо было зарыть ненужного старика в развалинах песчаного квартала. Заночевать в машине, надеясь на спокойную ночь, а с утра отправиться на поиски нужного старика с прострелянной башкой. Как будто в гетто они валялись на каждом шагу.
– Здесь безлюдно. И так тихо, - сказал Антон.
Гай глянул в боковое окно и кивнул. Они находились в чертовой глуши, среди развалин. Он зажег ближний свет и остановился. Левая фара мигнула и погасла. Правой повезло больше – при ударе разбилось лишь стекло.
Гай открыл дверцу.
– Идем?
– Пошли.
На улице похолодало. Стало проще дышать.
«Такая тишина» - подумалось Антону. Он никогда не слышал такой в Голдтауне. Ему представилось, что они с Гаем остались одни на земле. Они и мертвый старик в багажнике. Которого им нужно было зарыть в первой попавшейся дюне.
– Давай, - поторопил Гай.
Они вытащили мешок из багажника и уложили на песок. Антону он показался тяжелее, чем был до этого. Как будто старик прибавил в весе.
Гай взялся за края мешка и оттащил его от дороги, оставляя кривую линию на песке. Вернулся, заметая след ногами.
– Все. Поехали отсюда.
– Мы не похороним его?
Гай устало вздохнул.
– Хочешь его зарыть?
Если его не вытащить из полиэтилена, завтра на жаре его разбарабанит так, что мало не покажется. Еще через сутки тело внутри превратится в желе. И вонять тут будет уже по-другому. На запах слетятся и сползутся насекомые. Но плотный пакет не подпустит их к телу – полиэтилен будет разлагаться триста лет, Антон сомневался, что в гетто пользовались биоразлагаемыми мешками.
Да, он хотел его зарыть.
Антон глянул в сторону мешка. Ему показалось, что тот шевельнулся. Всего лишь игра воображения. В сумерках постоянно чудится всякая фигня.
– Думаешь, он заслужил после смерти пулю в висок? – спросил Антон. – Или гнить в мешке на этой долбаной жаре?
Гай пожал плечами и сел в салон.
– Все в твоих руках, - сказал он и захлопнул дверцу. – Чертов моралист!
Антон направился к мешку. Тот лежал недалеко, в десяти шагах - Гай не особо утруждался – оттащил его к углу развалившегося здания и бросил, как какой-нибудь строительный мусор.
«Я открою мешок, а старик будет лежать там с открытыми глазами» - почему-то подумалось Антону. «Будет смотреть на меня»
Детские страхи. Монстры под кроватью. Они живут в каждом из нас и ждут своего часа.
Антон
Антон взялся за бегунок молнии и потянул вниз. Глаза старика были закрыты.
«А что ты думал? Что он скажет – бу?»
Антон расстегнул мешок и взял старика подмышки. Кожа была обрюзгшей и теплой, словно он умер двадцать минут назад. Но это было не так – просто в багажнике стояла адская духота.
Он выволок тело из мешка и бережно уложил на песок. Оглянулся – Гай курил, не выходя из салона.
Антон присел на корточки и зачерпнул горсть песка. Высыпал старику на грудь.
– Ты уж прости, - сказал он. И начал бросать песок быстрее. На грудь, на живот, на лицо. Он сыпал и сыпал, но песка не становилось больше. А старик все не исчезал – лежал припорошенный, с раздутым пузом и вялыми сиськами.
Он слишком большой, - подумал Антон. – Я как малыш в песочнице, ползаю на коленях вокруг валуна, пытаясь зарыть его детской лопаткой.
На улице окончательно стемнело. И Антон уже не видел ни дряблой груди, ни набрякшего лица - он просто кидал песок и не мог остановиться.
Наверняка тут бродят собаки, - думал он, - и если я не зарою его основательно, они найдут его по запаху. И растащат по кускам.
Он изредка оглядывался на машину – Гай ждал внутри, не проявляя никого интереса. И уж тем более желания помочь.
– Ну, ничего, ничего… - бормотал Антон, стирая пот со лба, - нам это зачтется. Да, старик? Ты замолвишь за нас словечко там… Блин, даже не знаю, как тебя зовут… Почему мы не спросили, как тебя зовут?
Имена, как змеи в норах. Порой их лучше не ворошить. Где-то Антон слышал про это. Или читал в какой-нибудь книжке.
Внутри развалин что-то упало и покатилось по бетонному полу. Антон замер, схватившись за револьвер. Звук был похож на тот, как пустая бутылка катится по полу.
Антон приподнялся с колен, вглядываясь в темноту. Звук прекратился, но теперь Антону казалось, что он слышит шаги. И видит какое-то движение. Чересчур быстрое, размытое, неподдающееся натренированному глазу.
Он вытащил револьвер и взвел курок. Будучи в Голдтауне он бы крикнул о том, что это полиция и лучше бы всем выйти с поднятыми руками. Но в резервации это вряд ли прокатит – он обнаружит себя, и мгновенно получит пулю в лобешник.
– Прощай, старик, - прошептал Антон и попятился к машине. Ему казалось, что из темноты на него кот-то смотрел. Да и сам старик приподнялся на локтях – ссыпая с себя песок.
Антон уткнулся спиной в седан и нащупал ручку двери. Юркнул внутрь.
– Твою мать! – воскликнул Гай, увидев сколько песка притащил его напарник.