Резервист

Поселягин Владимир Геннадьевич

А у меня радость, взводный вернулся на базу и, подумав, дал мне добро сбегать в тыл к противнику. Правда, перед этим раз пять уточнил, уверен ли я, что все получится, как задумывалось? Смог убедить его, что все в порядке будет. Что по поводу замены, то что попадется колесное, то и возьму. Главное, чтобы плавающее было, полезная опция.

Вот так я оставил большую часть вещей под присмотром старшины, винтовку тоже, сам налегке был, автомат, в рюкзаке пайки, спальник и пенка, и с российской патрульной группой двинул к передовой, обещали подкинуть. Тут телефон в кармане вдруг снова зазвонил. Хм, спец того начальника службы безопасности корпорации подключился к телефону и удаленно

его включил. Удивил. Особо я с телефоном серьезно не работал, но тот бы дал сигнал, что его пытаются взломать. Не дал сигнал, значит, работал крепкий спец.

– Мы не договорили, – раздался тот же голос, когда я ответил на звонок.

А мне любопытно было, как меня уговаривать будут или давить на согласие сотрудничества. Способы они разные бывают.

– А мне кажется, вполне поговорили, – прикрывал телефон от ветра, так как верхом на броне «восьмидесятки» ехал. Тут еще три бойца было, но они мне не мешали и не могли слышать, о чем мы говорим.

Кстати, я уже выяснил, как меня нашли. Звонили по тому номеру, что в Донецке приобрел, так и вышли на меня, пробив данные владельца. К счастью, дальше копать не стали и о приобретении мной квартиры не знали, отчеты шли этому начальнику, и я, их перехватывая, успевал просмотреть, пуская дальше. А вышли на удивление банально. Через соседку, которую я драл в разных позах. Пока я в душе был, та уже помылась и вышла в комнату, приметив мой паспорт на столике со стопкой документов (я машину оформлять как раз хотел), и заглянула в него. Вот так и нашли. И ведь запомнила же. Да и я прощелкал, помню тот момент, Виденье не использовал, так как пси-силы потратил в ноль.

– Артур, давайте серьезно. Миллион долларов за восстановление ребенка. Это очень серьезная и немалая сумма.

– Я такие суммы в месяц трачу. Если вы хотели меня оскорбить, вы это сделали.

– Десять миллионов.

– На паперти собрали? Нищим сейчас неплохо подают.

– Ваши условия?

– У меня нет и не может быть условий. Я слышал о той девочке, видел по телевизору, поэтому немного представляю, о чем вы говорите. Однако лично я с ней не встречался. Если вы верите в этот бред, то верьте дальше. Я обычный парень и не умею ничего сверхъестественного, как говорили врачи во время той передачи. Поэтому больше не звоните и меня не беспокойте.

– Вы же понимаете, что мы можем уговорить и по-плохому?

– Удачи.

Телефон я отключать не стал, просто фильтр поставил – такие абоненты до меня больше не дозвонятся. А Третьему ушел сигнал. Нужно убрать корень всех проблем, и от меня отстанут. Так что, пока мы ехали к передовой, тут не так и далеко, произошел несчастный случай в доме на Рублевке, в роскошном особняке того самого владельца корпорации. Хозяину под ноги попал автоматический уборщик, что мыл пол. Несчастный случай, и он, скатившись по лестнице, сломал шею. Если бы не сломал, были и запасные варианты. Погиб в автокатастрофе и начальник службы безопасности, на полном ходу попал под коммунальный КамАЗ. Да и его люди, что работали в Геленджике, пострадали. Несчастные случаи. Я старался тщательно подчищать все следы, поэтому логи звонков тоже подчистил, как и рабочие компы сотрудников безопасности. Все это было проделано за два часа, чисто сработано.

К тому моменту я уже расстался с парнями из военного патруля и бежал на своих двоих в сторону укропов. Тут не было сплошной линии обороны. Опорные точки, между ними поля перекрыты минами. Там и укропы, и россияне постарались. Вот меня до такого крайнего опорника и довезли. Сам патруль, помимо прочего, заехал сюда забрать перебежчика, и меня заодно высадили. Старший опорника не уточнял, что у меня за задача, в

курсе, что в тыл к противнику иду, видать не я первый, показал тропку, но ее могли заминировать, предупредил об этом. Я пошел нагло по минному полю. Точнее побежал. Видел же, где мины стоят. Хм, часть с электроникой. Тронешь луч лазера и подрыв. Игрушки из США. Видимо свежие поставки. Пяток снял и убрал в рюкзак. «Клейморы» поставлю на тропках укропских опорников, пусть порадуются.

Полчаса пробежки, и линия разграничения осталась позади, мин больше не встречалось, но я продолжал бежать. Опорник ВСУ слева мелькнул. Я даже подумал посетить их и поставить в тылу пару мин, но отбросил эту мысль. Эти парни тут на передовой, вряд ли будут бухать и наркоту употреблять, знают, что будут щелкать клювом – их вырежут. Я видел следы боев и сожженную технику, тут российские войска были, но отошли, дав укропам занять оставленные земли. Сам я к опорнику не приближался, двигался за пределами дальности работы приборов ночного видения.

Вообще тут могли выдвинутые дозоры быть, но я погонял дрон на километровой высоте, он просветил все сканером поиска биологических объектов, не было дозоров, а на опорнике восемнадцать харь. Думал, там целая рота, размеры укрепления внушали, а оказалось – половина взвода. Правда, техника есть. КамАЗ бортовой и две БМП-2 в капонирах. Пара установок ПТУР, и все на этом. Разве что еще наверняка ручные зенитные комплексы, но визуально я их не видел. Ничего интересного тут не было, поэтому я продолжил бежать. Через три километра уже серьезные укрепления, видно, что недавно закончили их возводить, свежей земли хватало. Тут уже как раз рота стояла, да и техники хватало. Хм, и иностранная была, свежие поставки из Австралии, «Бушмастер». Мне эта хрень после «Саксона» не интересовала совершенно. Да и плавать те не могли. Был БТР-70, но какой-то побитый, тем более механик там возился, подняв капоты. В общем, пробежал мимо. Тут тоже за округой следили крепко, шансов поставить мину на пути к отхожему месту нет. Ставить дальше опасно, могут и гражданские пострадать. Хм, а гражданские на опорнике есть. Странно, что не спят, ждут кого-то?

Коптер продолжал летать на километровой высоте, нарезая круги; он и засек скопление людей в стороне. Довольно далеко от дороги Херсон – Николаев, в двух километрах от которой я и двигался бегом. Как раз между этой группой и дорогой я и пробегал. Помедлив, повернул к неизвестным, похоже там женщины и дети, сканер только двух взрослых мужчин показал. Семнадцать голов всего. Спали те в овраге, не разжигая костер, греясь от тел друг друга, а это что-то да значило. Может, их согнали с насиженных мест? Узнаем.

Вскоре добежав до этой группы гражданских, перекинув автомат поперек груди, у меня трехточечный ремень был, если что, я включил фонарик и осветил спавших. Хм, даже дозорного не выставили, все спали. Вот лучи заскакали по лицам, люди морщились, но не просыпались, пока кто-то не ойкнул, будя остальных. Я же пережидал, встав на склоне, шум негромким был, похоже укропы приучили людей не шуметь, вот и тут раздался вопрос от женщины, но я не понял его:

– Я украинского языка не знаю. Говорите на русском.

Кто-то радостно охнул, прошептав «наш», и прозвучал тот же голос, женский:

– Вы русский солдат?

– Да, я из ДНР. Подразделение охраны тыла.

– Так мы уже покинули территории, что занимали ВСУ? – спросили уже мужским голосом.

– Нет, – расстроил я всех. – До линии передовой порядка двенадцати километров, и там хватает минных полей. Не думаю, что вы сможете преодолеть их.

– И что нам делать?

Вопрос я проигнорировал, задал свой:

– Вы вообще кто?