Резервист
Шрифт:
Выбили таким образом самых активных, и дороги стали безопасными. Поэтому и Европа не наглела, были, конечно, противотанковые гранатометы, ПЗРК, это шло, беспилотники, армейская техника с консервации, но не более. Да, топливо тоже шло, иначе бы машины ВСУ давно встали, так как запасы топлива РФ ракетами и сейчас разносит. Вот и у ЗиЛа бак наполовину полон и в запасе две полные канистры, по двадцать литров. Для такой машины мизер, кушает она будь здоров. В самой машине четверо, двое в кабине, пассажир похоже офицер, и двое в промасленных комбинезонах – в кунге. Вооружены четырьмя автоматами АК-74, и пистолет у офицера в кобуре на боку. Мне еда была нужна, работа с пси-силой требовала немало сил, и пища, что шла в организм, здорово помогала, особенно при лечении, вот заодно просмотрел запасы в грузовике и понял, что там всего два армейских не вскрытых пайка, кажется даже польских, да еще просроченных, и немного крестьянской еды. Не доели. Думаю, те возвращались на базу после проведенной работы и, заметив
Вроде машина одна, в зону моего Виденья больше никто не въехал. Я на всякий случай привстал на одном локте и осмотрелся. Точно, грузовик один. Накопил пси-сил я достаточно, так что было что использовать. В общем, телекинез и четыре свернутые шеи. Это быстро и качественно. Я подумывал использовать ножи, левитируя их, но это долго и кроваво. Вообще убивать их, возможно, и не стоило, работяги, но те стояли между мной и машиной с едой. То есть между мной и спасением. Тем более они были во вражеской форме и являлись моим противником. Если бы был цел, здоров и сыт, я, может быть, и проявил положенное благородство: взял в плен, опросил, видя, врут мне или нет. На ком кровь, шлепнул бы, остальных отпустил. А сейчас мне тупо не до этого.
Машина начала дергаться, так что я нажал на педаль газа, и ЗиЛ ускорился, а поворот руля позволил мне подогнать машину к моему убежищу, где я снял грузовик со скорости и нажал на педаль тормоза. Как раз, когда колесо нависло над моей ямой. Заглушив движок поворотом ключа в замке зажигания, держась за бампер, я смог встать на одну ногу. Как же кожа обгорелая болела… Прыгая, перебрался к дверце кабины. Открыл дверцу и уронил офицера на траву. Сюда же телекинезом подтянул тушку водилы и также сбросил вниз. Действуя где одной рукой, где телекинезом, собрал все трофеи и закинул в кабину. Форму тоже снял. Электронные девайсы пока на подножку положил, это два телефона и служебный планшет офицера. Кабину закрыл и допрыгал до дверцы кунга. Тут телекинезом открыл ее и сбросил на траву тела двух ремонтников. Мелочовку по карманам собрал, потом сбросил с себя то обгорелое нечто, что на мне было. Особенно тяжело с брюками, что пригорели к коже, с кровью отрывал. Ну и голышом, с трудом забрался в кунг, причем трофейную электронику взять с собой не забыл.
Оставаться тут нельзя, мало ли кто еще набредет на дым и обломки. Свежая зеленая трава вокруг не особо маскировала следы, поэтому, сидя в кунге и жадно насыщаясь соленым салом с хлебом и половинкой луковицы, я параллельно запустил двигатель, используя телекинез. Включил заднюю скорость, отъехав от ямы, вторую врубил и, объехав рытвину, покатил к дороге. Я ее наблюдал из небольшого окошка в кунге. А так тут столы рабочие, станки, запчасти, пахло машинным маслом и бензином.
Машину мотало на рытвинах и ямах, скрытых травой, зелень вокруг, конечно, радовала глаз, но мне было не до того, я жадно насыщался, и движение машины мне не мешало абсолютно. Выехав на полевую дорогу, я покатил дальше. Причем прикидывая, как поменять технику. Я опасался попасть под удар наших беспилотников, в ВВС ДНР уже два десятка ударных машин или ракет ВКС РФ. Впрочем, насчет наших машин можно не опасаться. Днем их не используют, основная работа ночью идет. Вот ракеты от РФ, да, могут быть, пусть те в основном бьют по скоплениям техники. Была еще одна причина сменить машину побыстрее. Такое уверенное наступление армий Новороссии и России стало сильным моральным ударом по солдатам ВСУ и нацбатов, особенно последних, которые до жидких отходов боялись бойцов ДНР. А там больше тысячи смертных приговоров проведено было к этому моменту. Многие узнавали своих знакомых среди приговоренных. Самых таких оголтелых, на ком больше всего крови, все же в плен брали и отправляли под суд, чтобы жители Новороссии видели, что отмщение за все, что натворили нацисты, идет. И надо сказать, этот самый народ все одобрял в полной мере. Уклонисты были, но мизер, и с ними решали просто, лишали гражданства и срок давали. Это я посоветовал.
А бандерлоги уже знали, что у нас есть техника, которая усыпляет их, и им ничего не помогает, их берут теплыми. Иностранные спецы землю копытом рыли, только бы добыть образцы такой техники глушения, но пока им не везло. Поэтому дезертирство, особенно тех, на ком кровь была, стало массовым. Кто-то бежал в западные области, решив, что там будет последний оплот, понимая, что наши придут и туда, кто-то – дальше за границу. Хотя киевскому режиму удалось остановить распад фронта, но карательными методами. Расстреливали даже за косой взгляд. Немало недавних призывников перебежали к нашим, также немало при таком побеге были застрелены в спину. Остальных держали на страхе. Так что одиночную машину такие карательные загрядотряды могут обязательно проверить. Именно этого я и опасался. Я пока не в том состоянии, чтобы устраивать серьезные сражения.
Машина не спеша двигалась по дороге, объезжая большие лужи по обочине, я видел только на семьдесят метров вперед, но все равно выискивал место, где можно встать и где меня подольше не обнаружат. Сам я сидел на диванчике, двое тут вполне уместятся, видимо сами установили эту мебель. Тут же столик на колесиках, где и лежала еда.
Ощущая сытость, я посидел в медитации и слил все в пси-лечение плеча. Заживил поврежденные вены, кровь и так не шла, а тут закончил лечить, мусор из раны ранее убрал, с пулей, так что заживил. Пользоваться рукой пока нельзя, тут три полных источника до окончательного заживления требуется, но уже не так ныла. Снова медитация, и, в этот раз набрав маны до полного, занялся ногами, заживляя ожоги, болели они жуть, пришлось отсекать болевые ощущения с них. Снова медитация, и в этот раз начал кости сращивать и заживлять на сломанной ноге, неплохо поработал, но мало, снова Источник пустой, поэтому следующая медитация началась. Знаю, что опасно вот так заниматься собой, могут обнаружить и взять. Только дверь не вскрыть разом, я ее Силовой Ковкой сварил, так что успею услышать и подготовиться, а пока излечение. Снова набрав полный Источник, слил все на сращивание кости и окончательно ее восстановил, даже чуть запаса маны на рану хватило. На кости и следа теперь нет, что та повреждена была. Остались ожоги, синяки и другие травмы, включая пулевое ранение в плечо.
Я снова начал медитировать, как легкий стук по борту и скрип меня насторожили. Вышел из режима медитации и обнаружил, что у грузовика стоит старая «Нива» с прицепом, и два пожилых мужичка деревенского вида, с засаленными кепками на головах, пытаются вскрыть мой грузовик. Один фомкой старался подцепить крышку бензобака, рядом шланг лежал и три канистры стояли, второй стоял на подножке и, подсвечивая фонариком на телефоне, изучал пол в кабине, где мои трофеи лежали. Хорошо, оружие снизу, сверху форму закинул. В общем, этот у кабины возбудился, подергивая запертую дверь. Пришлось пошуметь, отчего эта парочка, все бросив, мигом рванула к своей машине, и вскоре только пыль стояла на том месте, где ранее «Нива» находилась. Жаль, удрали, можно было бы бензин на еду обменять, да поздно уже.
– Надо валить отсюда, – почесывая грудь, пробормотал я.
От места крушения вертолета я отъехал километров на двадцать, не такое и большое расстояние, а если тех четверых опознают и начнут искать машину, в которой я сейчас нахожусь, то мое обнаружение – это вопрос времени и везения. В общем, валить нужно. А то, что снаружи вот уже час как стемнело, мне только на пользу будет. Вот и воришки нагло действовали в сумраке. Да, понять их можно, с бензином в стране проблемы, ездят мало, на старых запасах, потому как все топливо, что приходило на остатки Украины из Польши и других стран, шло только и только военным. Поэтому медлить я не стал. Не успели габариты «Нивы» скрыться, как запустил двигатель, также дистанционно, и, дав мотору немного поработать, решил перебраться в кабину. Хромая, покинул кунг и забрался в кабину. Куртку я надел водилы, штаны не трогал, хотя те чистые, он не успел обделаться в тот момент, когда его шея произвела не предусмотренные природой вращательные движения. Так вот, надевать штаны я не стал, ноги-то не залечил, сукровицей испачкаю штанины. Носки свежие в ранце есть, там же были и трусы с майкой, в пакете свежие, вот их достал и натянул. Куртку сверху, кепи, разгрузку, автомат рядом положил и, стронувшись назад, выехал на дорогу, по которой ранее днем ехал. Проехав буквально километр, остановился. Впереди свет показался. Выбравшись на подножку, я недовольно мотнул головой и по скобам лесенки поднялся на кунг. А впереди был пост, грузовик, БМП-1 и два десятка солдат, которые досматривали ту самую «Ниву», что удрала от меня недавно. Плохо дело, похоже район блокирован, видимо знали, кто летит, не дождались прилета и начали поиски. Нашли обломки, рядом четыре свежих трупа, стало ясно, что кто-то выжил, и начались поиски. Хорошо я не включал фары, ехать в темноте мне это не мешало, я неплохо видел ночью.
Ругнувшись тихонько на себя еще раз, что не забрал тела и по дороге не выкинул, вернулся в кабину и повернул в чистое поле, а там по пашне… Похоже тут никто не сеял из-за войны, и я покатил прочь. От дорог теперь нужно держаться в отдалении, и пока ночь, надеюсь уехать подальше. Потом брошу машину. Вот так и катил, параллельно ломая телефон и планшет офицера. Мобилу водилы я уже взломал. К сожалению, тут мертвая зона и связи не было. Наконец взломав планшет офицера, поработал с ним и начал выискивать сигналы своих спутников, я знал коды к ним, но странное дело – стояло полное молчание.