Резервист
Шрифт:
С трофеями быстро закончил, в этот раз автомата, брошенного нациками, на корме не было, собирал у тел. Дальше открыл люк наводчика и вытянул тело Лехи, пока не окоченело, положив на корме. Документы забрал. На лицо положил шлемофон, закрыл им. После этого открыл люк старшины и вытащил его наверх. Напитал пси-силой свое тело и вытянул бойца за воротник комбеза. Тут положил его на землю перед скошенным носом бронемашины. Сам в люк нырнул вниз головой, забрал вещмешок старшины в хранилище, автомат его. Дальше вещмешок старшины на бок, два автомата, мой и его, и на другое плечо тело самого старшины и быстрым шагом, да чего там – побежал, рванул обратно к блокпосту, тут три километра, за десять минут отмахал. Старшина постоянно сползал, его еще и тошнило, пришлось вещмешок и автоматы за спину забросить и нести его на руках, продолжая
– Я танк забираю, наш подбили, парням помощь нужна. Сообщи нашим, что произошло. Наводчик мой погиб, на корме танка тело оставил лежать. Старшину осмотри и перевяжи, похоже он легко ранен, кровь на форме. А так контужен тяжело. Пусть его эвакуируют в госпиталь. Вот его автомат, нет, это мой, вот его, и вещмешок.
– Есть, товарищ подпоручик, – козырнул боец.
Я же подошел к танку, открыл люки, запустив движок, пусть прогревается, сам достал флаг ДНР, он в вещмешке бывшего хозяина тела находился, и привязал к антенне, а то расцветка и тактические знаки ВСУ были, после чего устроился на месте механика. Покинув капонир, развернулся и погнал обратно к разбитому танку. Боец к тому моменту доложился о нас и ожидал помощи, занимаясь старшиной, прямо поверх комбеза накладывая повязки. Я же разогнал танк до шестидесяти километров в час и стал медитировать. Сам сидел высоко, поднял сиденье на лифте, и голова видна из-под брони. А мана нужна. Проехав мимо нашего танка, укропские с холма уже давно ушли, так что я их не опасался, но по старой памяти свернул на проселочную дорогу и двинул рядом с посадкой. В одном месте заметил просвет и хорошо рассмотрел гаубицы «Гвоздика», вот как они нас тогда засекли, а потом подготовились и накрыли, когда мы с дедом Вито уже на позиции были.
Сейчас же я остановился и с места мехвода телекинезом развернул башню, в ствол уже подали подкалиберный. Прицелившись, выстрелил. Танк содрогнулся, а в ствол уже следующий подавали снаряд. Дальность примерно пять километров, но я с холодного ствола уверенно поразил одну из двух «Гвоздик». Полыхнуло огненной струей из задней кормовой двери, видимо часть пороховых зарядов загорелись. Ну а я по второй бил. Два выстрела – и та горит. А потом шесть выстрелов фугасами по грузовикам. Ни один не ушел, тоже детонации были. Бой у села хорошо слышен, думаю, вэсэушники, что его штурмует, потому меня и не расслышали, сами шумят изрядно.
Я перебрался на место наводчика и пополнил «карусель» танка снарядами. Три кумулятивных и шесть фугасов. Потом пересел на место командира, мне нужно наблюдать за боем, а управлять танком и вести огонь я и отсюда смогу телекинезом. Правда, маны мало, поэтому, моля парней продержатся еще, три минуты потратил на активную медитацию, наполовину, но заполнил Источник. Я еще помедитировал, пока сюда ехал. Снова стронулся с места, подавая в ствол подкалиберный. До позиции, откуда я в прошлый раз вел огонь, осталось километра два, сам я в низине находился, и укровояки видеть меня не могли. С дрона если только. Хотя, конечно, засечь, что их гаубицы накрыли, вполне могли. Дыма за посадкой хватало.
Вот так подъехав к холму, сразу прицелился и произвел выстрел. Даже сидя на месте командира и то, что веду огонь на боевом посту наводчика, мне не мешало, я не мазал. Виденьем в прицел смотрел. Да, это стало возможным, раньше не умел. Вообще я многому научился, пока биоискином был, много пси-методик разработал, но большую часть использовать смогу, когда Дар поднимется выше уровня «Б», так что они мне сейчас недоступны. Из доступного только хранилище, и еще смогу молниями из рук бить, но для этого хотя бы до «Е-5» подняться нужно. Ладно, не об этом сейчас думать нужно.
В ствол уже подавали первый кумулятивный снаряд, а я смотрел, как горели обломки Т-72, точно в боеукладку попал, вот и детонация вышла. Вэсэушники поначалу не поняли, что произошло, меня не засекли, и второй выстрел пришелся точно в цель, под башню Т-64, отчего подрывом части снарядов выбило люки. А я, подавая фугас, наводил ствол на позицию расчета ПТРК, что спешно готовил свое оружие. Выстрел, снесло в овраг. Второй фугас, и второму расчету хана. Будут они еще по мне бить. Вот другие украинские танки, подставив мне лобовую броню и активно маневрируя, отползали
Дальше, не обращая внимания на оставшиеся бронемашины, они мне не опасны, кроме нескольких БМП, у которых ПТРК были, бил по скоплениям солдат противника. До конца фугасов, пока не закончились, бил по пехоте, тут открытая местность, укрытия только за БТР или БМП, но и их я поражал подкалиберными и оставшимся кумулятивным. Боезапас закончился, я спустился вниз и снова снарядил снарядами. Последние из хранилища, что из прошлого танка забрал… И так бил, пока укропы уходили. На поле горело два десятка единиц техники, потери среди личного состава шикарные, больше трех сотен точно. Плохо прятались. Я фугасы клал у кормы или носа бронемашины, за которыми те прятались, все равно доставал.
– Парни, это Лето, как вы там? – спросил я по каналу, на котором работали парни в селе, при этом поглядывал за корму, где шла колонна наших. Успел. В «карусели» ни одного снаряда, все выпустил. Включая запас.
– Это Жало, порядок. Спасибо, здорово выручили.
– Принято. Прикройте, я к подбитым машинам подъеду. У меня ни одного снаряда не осталось.
– Добро. Красиво нациков покрошил. С меня поляна.
– После войны, если только.
Стронув танк с места, не дожидаясь подхода колонны с нашими, я двинулся к подбитым украинским танкам. При этом не забыл пересесть на место мехвода. Я потому и с места вел огонь, выбив первым дело то, что опасно именно мне, что могут возникнуть вопросы, если поведу маневровый бой, когда танк двигается и стреляет. С одним танкистом это невозможно, хотя у меня руки чесались попробовать. Будет возможность, сделаю, но не сейчас. Так как пока пси-силы не нужны, управлял танком – тот двигался, покачиваясь на неровностях поля, перевалившись через канаву, а я параллельно вылечил висок. Это, по сути, единственное повреждение на теле, кроме пары синяков и контузии. Ну контузия – дело не страшное, она легкая. Поэтому и лечил рану на виске, нужно сделать так, чтобы та казалась неглубокой. Хотя, конечно, висок, довольно опасное для ран место. Поэтому остатками маны в Источнике подлечил рану. Совсем залечивать не стоит, у меня комбез в крови, хоть объяснит, почему она была. Хотя рана стала меньше для такого обильного кровотечения. Подъехав к подбитому Т-64, я заглушил машину и выбрался наружу, к этому моменту в село уже въехали наши, а два танка шли ко мне. Забравшись в подбитый, я взял снаряд и, выбравшись с ним, перебрался на свой, положив на корме. Вторую ходку сделал, когда танки подошли, один двинул дальше, занять позицию, второй встал рядом. Пришлось спрыгивать на землю и, подойдя к командиру, кинуть руку к виску:
– Товарищ капитан, подпоручик Губарев.
– Доложите, что тут было, – с хмурым видом приказал ротный.
– Докладываю. Попал в засаду, танк мой подбили, погиб Алмаз, младший сержант Серов, документы его при мне, тяжело контужен мехвод, постарался передать его своим для дальнейшей эвакуации в тыл, в госпиталь. Взяв брошенный противником танк, смог выйти к селу. Пришлось вести бой в одиночку. Уничтожил первым делом две «Гвоздики» и шесть грузовиков. Во-он они за посадкой горят. Потом два танка и следом два расчета ПТРК, после этого выбил три оставшихся танка, два покинули экипажи, дальше бил по пехоте и по бронетехнике, за которой те прятались. Работал до полного исчерпания боекомплекта. Сейчас из подбитых машин перекидываю снаряды в свою. Примерные потери противника: пять танков, две «Гвоздики», шесть БТР, семь БМП, два БРДМ, два расчета ПТРК и около трехсот солдат, была там в низине минометная батарея, но в мертвой зоне, скорее всего ушли.
– Добро. Отлично отработал противника. Сам как?
– Контузия и рана в висок… Товарищ капитан, это важно.
– Что?
– Память плохая стала. Наводчика вспомнил, а мехвода никак. Только по документам его. Я и вас с трудом узнал, и то по званию.
– Это плохо. Сейчас фельдшер тебя осмотрит. Я вижу, рана не обработана и не перевязана.
– Некогда было, торопился нашим помочь.
– Вот черт, медик осмотрит и отправит тебя в тыл. И не возражай, пусть тебя врачи осмотрят. Там, если пройдешь все, получишь новую машину и экипаж. Заодно с женой повидаешься.