Режим безвизового въезда. Обратно
Шрифт:
Андрей кивнул. Спасибо, разрешил.
Мы зашли в отель. Да, все блестит, сверкает. Не гостиница, а государственная казна просто.
План снова был просто до умопомрачения. Всего–то надо было посмотреть, кто поселился во всех номерах. Что–то нам подсказывало, что все данные были в компьютере вон у того выбеленного служащего.
Осталось только пробраться к нему в компьютер и скачать всю информацию. Ерунда просто.
Мы начали притворять свой план в действие.
Марина, как самая бледная из нас (видимо,
Марина начала раздумывать, потом медленно осела на пол. Портье выскочил из–за стойки, Андрей подскочил к охраннику, донимая его вызвать скорую, я прислонилась к стойке и, совершенно случайно, уронила за нее свою сумку, высыпав все содержимое. Я вскрикнула, портье обернулся. Я развела руками и попросила разрешения зайти за ресепшен все собрать. Он кивнул и вновь переключился на Марину. Первая часть плана удалась.
Пока актеры сомнительного театра отвлекали персонал, я, собирая вещи, потихоньку влезла к компьютеру. Впрочем, далеко лазить не пришлось, номера, и их постояльцы были открыты.
Я быстренько переписала фамилии у 10 занятых номеров и, дособрав свое барахло, вышла из–за ресепшена.
В это же время, Марине стало лучше, а Андрей перестал вызывать на пару с охранником скорую.
Мы поочередно удалились и встретились уже в машине. Я предоставила запись фамилий подруге, та впилась взглядом в список и онемела.
— Ты вообще, фамилии читала?
— Нет, — честно призналась я, — действовала на автомате. У меня как–то коленки очень тряслись.
На самом деле до сих пор не могла поверить, что наш идиотский план сработал.
— Тебе ничего не говорит фамилия Аристархов?!
У меня это сочетание букв взорвалось в мозгу. Я похолодела и повернулась к супругу.
— Ты сказал, что я убила его…
Андрей, до которого тоже дошло о ком мы, побледнел как полотно.
— Мне так сказали… Я не видел сам лично.
— Может, это не он?
Я впилась взглядом в клочок бумаги из блокнота. Аристархов Сергей Борисович. Как я только не заметила фамилию?!
— Слишком много совпадений… Мы должны проверить…
Я недолго думая набрала номер гостиницы.
— Добрый день, — голос дрожал и пытался сорваться на визг, — можно к телефону Аристархова Сергея Борисовича? Из 10 номера.
— Одну минутку, — прогнусавили в трубку.
Началась минута мучительного ожидания. Такой тишины, как сейчас, я никогда не слышала.
Голос, ворвавшийся в телефон, был для меня ожидаемым и в то же время таким неожиданным.
— Алло! Алло… Я слушаю…
Я кинула сотовый и закрыла руками лицо. Кошмар продолжается.
Я набросилась на супруга.
— Ты же мне говорил, что я попала в сердце!
— Мне это все сказали в судмедэкспертизе.
Я приутихла. Вот это номер. Никто ничего подобного не ожидал.
— Юля же пришла через полгода после моего отъезда?
Маринка кивнула, пытаясь дрожащими руками прикурить сигарету.
— Значит, подсадил на место зама своего человека, — завершила я. — Ну как, как ему удалось мало того, что выжить, так еще и вернуться обратно, никем не замеченным. Марин, что вообще говорили про него на фирме?
— Да ничего, — выпуская дым, ответила подруга, — ты же подписала приказ об его увольнении. А там у фирмы руководитель сменился, то есть я пришла. Всем не до этого гада ползучего было. Правда, бухгалтерия, вроде как пыталась ему дозвониться, а потом просто выслала на адрес прописки трудовую книжку.
— Интересно, что он задумал? — подал голос Андрей.
— Потопить нас, — разделила мою мысль подруга. — Только вот как?
Мы все призадумались. Ясно было как дважды два, что это связано с тендером. Только вот что он задумал, он же не является участником конкурса. По крайней мере, ни в одной из фирм не числится такой директор. Да и при всем его умении управлять и манипулировать, он полный ноль в рекламе.
— Я поняла! — вдруг вскрикнула подруга. — О, Господи, все очень просто. Он хочет продать нашу рекламную разработку кому–нибудь. Представляешь, что будет, если вдруг иностранцы увидят нашу точно такую же рекламу только другого товара. Аналогичного.
Я вздохнула. Действительно, как просто. Даже если эту рекламу не запустят до окончания тендера, то после него ее все равно увидят разработчики. И какие у них мысли? Мы продали точно такую же идею еще кому–нибудь, либо мы сперли эту идею у кого–нибудь. Других вариантов нет. И как результат — разрыв договора, убийство репутации… В общем, в этом случае, мы можем паковать вещи и начинать все с нуля, причем явно не в рекламе. Такое долго не забудут.
— Хорошо, что у них нет вашей рекламы, — попытался подбодрить нас Андрей.
Мы лишь скривились.
Эта сволочь так просто не остановится. Не получится сейчас — будет пытаться подгадить потом. Теперь это цель его жизни. Надо избавляться от этой твари. Жаль, что «Доместос» для паразитов таких размеров не выпускают.
— Может его отравить? — подала голос подруга.
Мы удивленно взглянули на нее.
— Что? — возмутилась она. — Он же пытался.
Но мы отвели эту идею как небезопасную для нас. На его жизнь мне было ровным счетом плевать. Я уже свыклась с мыслью, что я его убила. И сделаю это еще раз, если будет необходимо.