Режим безвизового въезда. Обратно
Шрифт:
— А мужчины?
— Мне она ничего в письмах про личную жизнь не рассказывала, но при мне у нее случались короткие романы, но не больше.
— Знаешь, малыш, — усмехнулся супруг, — она мне очень кого–то напоминает! Может, ее тоже в другой мир запихнуть?
Я стукнула развеселившегося супруга.
— Да, твой «колорит» проверить надо, — сразу став серьезным, вынес вердикт Андрей. — Только вначале все же не мешает поговорить с самой Мариной!
Я вздохнула. Ну, прав он, ну и что?
Проснулась я от звонка
В трубке раздался бодрый голос:
— Анастасия?
Удивительно, кто меня разыскивает в доме подруги.
— Да, это я. А кто говорит?
— Это доктор Морозов. Ваша подруга очнулась и просила позвонить ей домой, видимо, знала, что вы приедете.
— Уже выезжаю, — крикнула я в трубку, пытаясь на ходу нацепить джинсы и кофту.
Я одним пинком растолкала любимого супруга, крикнув, практически в дверях:
— Я к Марине, она очнулась! Ты со мной?
Андрей перекатился с кровати в свои брюки и согласно кивнул.
Всю дорогу в такси я нервно елозила. Во–первых, я три года не видела подругу и было очень волнующим предвкушение встречи. Во–вторых, мне было банально страшно. Марина же с меня шкуру живьем спустит за то, что уехала! Читали бы вы ее первые письма ко мне!
Ну а в третьих, мне не терпелось узнать от Марины все подробности отравления!
Андрей, заметив мое ерзание, положил свою руку мне на коленку и прошептал:
— Если ты не успокоишься, водитель решит, что у тебя чесотка!
Вот скажите, а у вас мужья тоже так же в трудную минуту утешают?!
Но, как ни странно, такое напутствие от супруга меня слегка отвлекло, и уже оставшиеся 10 минут до больницы мы ехали относительно спокойно.
Возле палаты нас ждал тот самый доктор Морозов, впрочем, и тот самый, который не пустил нас в палату вчера.
— Кто такие?
Господи, как на засекреченный объект! Интересно, пароль будет спрашивать?
Хотя, с другой стороны, мне нравилось, что здесь все так тяжело. Я боялась, что предпримут еще попытку дисквалифицировать Марину из жизни!
— Меня зовут Анастасия, вы мне с утра звонили!
— А это кто? — кивнул в сторону супруга врач.
— Это мой муж.
— Ясно, проходите, у вас 10 минут.
Очень мило.
— Интересно, а он здесь всегда дежурит? — Прошептал мне Андрей, когда нас милостиво пропустили в палату. — Или у него телепорт из докторской: «Ага, кто–то пришел, щас как встану между ними и палатой!»
Я прыснула.
— Андрей!
Супруг сделал невинные глазки и прошел следом за мной.
Марина лежала на койке, окруженная всякой медицинской диковинкой.
Когда я зашла в палату, подруга подняла глаза и взвизгнула.
— Это ты?!
Я налетела Марину и обняла ее. Мы улыбались как дурочки, у обеих текли слезы из глаз. Как же мне ее не хватало!
Наконец Марина заметила, что я пришла не одна. Она вопросительно посмотрела на меня. Я утерла слезы тыльной стороной ладони и проявила чудеса вежливости.
— Это Марина, моя подруга, я тебе много о ней
— А это Андрей, — я чуть помедлила, — мой муж.
Марина ошалевшими глазами смотрела то на меня, то на Андрея. Ну да, в письмах я не писала, что замужем, что у меня есть дочка. Просто это было бы еще сложнее объяснить. Я и так увиливала от вопросов: «Где ты?», «С кем ты?». Ну а как я ей скажу? Кто бы мне поверил?
— Рассказывай! — велела подруга громовым голосом, несмотря на то, что цвет лица у нее был бледно салатевенький.
— Марин, я бы с радостью, но твой доктор, тиран Морозов, выделил нам 10 минут, и мне хотелось бы уточнить у тебя все насчет отравления.
Полминуты Марина боролась с искушением выпотрошить у меня все про эти три года и рассказать про нападение на себя любимую. В итоге, эгоизм победил (наверное, вкупе со здравым смыслом), и подруга после вздоха продолжила.
— В общем так. Я целый день была в офисе. Знаешь, — Маринка вдруг оживилась, — у нас сейчас тендер на носу, такая возможность выйти на мировой рынок! В общем, я проторчала до вечера в офисе, обедала, но обедала я часов в 13, врачи сказали, что если бы отрава была в еде, мне бы стало плохо еще на работе. Ну, так вот, вечером я засобиралась домой. Попила кофе, мне Наташа сделала, правда делала с такой скоростью, будто сама уезжала в Бразилию, сама собрала кофейные зерна и потом сама же их молола, — не упустила возможности подруга пожаловаться на секретаршу. — Ну а потом я поехала домой. На дом заказала пиццу (еще по дороге позвонила им), они как раз приехали вместе со мной, поела и, буквально через минут 10, мне стало жутко плохо.
Настя! Ты не представляешь, как мне было плохо! Помнишь, мы объелись зеленых яблок?
Я захихикала. Еще бы не помнить, драться из–за того, кто сейчас идет в туалет — это сильно!
— Ну, так вот, — продолжила Марина, — в это раз мне было хуже в миллион раз! Еще во рту был привкус металла какой–то. Врачи сказали, что это признак отравления мышьяком.
— Да уж… Бедняжка! И что, — продолжила я допрос, — врачи сказали, что в пицце была отрава?
— Навряд ли, — подал голос мой муж, — быстро слишком подействовала. Скорее всего, если ты ничего действительно больше внутрь не употребляла, то отравить тебя пытались кофе. От офиса до дома как раз минут 20 на машине, и дома еще полчаса прошло в среднем.
Мы оба посмотрели на Андрея, как псих смотрит на психиатра: вроде и правду говорит, но поверить ой как тяжело!
— Ты хочешь сказать, — отмерла, наконец, подруга, — что меня пыталась отравить моя секретарша?!
— А ты со следователем разговаривала? — вдруг чисто по–еврейски, вопросом на вопрос ответил Андрей.
— Нет еще, я сначала велела позвонить ко мне домой, я так рассчитывала, что Настя приехала, — просияла Маринка. — Так что, они еще не успели приехать!
Вдруг подруга меня со всей цыплячьей силы, которая была сейчас в ней, стукнула меня по плечу.