Режим бога (Последний шаг)
Шрифт:
— Да я ненавижу их всех! Дикие, злобные, тупые!
Ноиро прижал рукой свежую повязку, сел повыше, опираясь на подушку, и с неохотой объяснил мэтру Нэкосу, что накануне ему пришлось проделать несколько весьма рискованных акробатических трюков, в результате чего открылась рана на плече.
— Вам, Ноиро, еще повезло, что у зверя не было бешенства…
— Может, и было. Дикарь, — он бросил на мать кусачий взгляд, — не стал проверять, а сразу вкатил мне укол. До сих пор от него под лопаткой ломит…
Мэтр Нэкос недоверчиво покривился:
— Что ж, выяснить химический состав этого, — доктор демонстративно кашлянул, — вещества мы уже не сможем. Думаю, вам просто повезло, и укол здесь ни при
Ноиро не стал спорить. Не слушая более бубнеж врача, он стал перебирать варианты проникновения в палату Нэфри. К этим раздумьям прицепились размышления о шкатулке. Наверное, трогать ее до разговора с Та-Дюлатаром не стоит. Похоже, именно он — настоящий владелец этой шкатулки, и каким-то образом обитатели Тайного Кийара эту шкатулку у него украли, а Нэфри вызвалась помочь и вернуть. Что, если жена целителя, та самая, из воспоминаний, пострадала в результате этой вражды, как заложница, и Нэфри теперь повторит ее судьбу?
В соседней комнате дикторы усиленно нагнетали тревогу, противными голосами наперебой рассказывая о политической обстановке на границах Кемлина. Ноиро чувствовал себя посторонним. Он понимал, что уготованного не избежать и не хотел тратить себя еще и на эти мысли.
Положив рецепт на стол, доктор поднялся и ушел, провожаемый госпожой Сотис.
Ноиро чуть-чуть подождал, не вернутся ли они — вдруг Нэкос забыл что-то из вещей? — а потом, вскочив с постели, сел за свой э-пи.
Плечо нудно заболело. Журналист тихо выругался: беспомощность раздражала его, не радовало и присутствие соседки Гинни, которая снова скреблась к ним в дверь, забыв вчерашний инцидент или просто от безвыходности, ведь голод может подвигнуть еще и не на такое. Если раньше он просто недолюбливал Гиену, то теперь, старая не по возрасту, но душой, она начала его бесить. Являться в дом, откуда ее буквально выперли! И это после того, как она самым бесстыжим образом лазила своими щупальцами в штаны сыну подруги, которого видела еще ходящим под стол пешком! Ноиро даже усмехнулся: интересно, как такое можно квалифицировать — как попытку энергетического изнасилования? Сейчас она опять в два счета погрузит маму в глубокую меланхолию. Но, Протоний покарай, нет у него времени на войны с соседкой!
Прежний электронный почтовик, оставшийся у него еще со времен у мэтра Эре в «Зеркальном мире», ни с того ни с сего выдал уведомление о доставленном письме. Сюда не приходил даже рекламный мусор, а это послание, к удивлению журналиста, было подписано смутно знакомым именем: «Рато Сокар».
Отправитель рекомендовал себя как писатель-исследователь из Сузалу. В сочетании с именем названные регалии и страна пробудили память. Ноиро заполнил то, что журналисты-психологи обязательно назвали бы «ассоциативным рядом»: самолет, летящий в Рельвадо, загорелое лицо телеведущего Сэна Дэсвери, приглашение в телепередачу и упоминание о писателе-сузалийце.
— А, так это от вас профессора Йвара Лада трясет, как от электрического тока! — хихикнул Ноиро, читая письмо. — Ну что ж, приятно познакомиться, мэтр Сокар!
Сокар объяснял, что узнал о существовании Ноиро через мэтра Дэсвери, который сообщил, что именно «Сотис» является настоящей фамилией того странно знаменитого и бесследно исчезнувшего отовсюду Сэна-Тара Симмана. Завершалось письмо предложением встретиться-поговорить в загородном доме Сэна Дэсвери на закрытой вечеринке, где будут только проверенные люди, и туманным намеком на некий исторический факт, связанный с настоящей фамилией Ноиро и Борозом Гельтенстахом, ва-костийским завоевателем позапрошлого века.
Журналист подумал, что вот еще месяц назад это предложение нашло бы отклик в его душе, но сейчас он был так далек от
Ноиро вытащил из ящика стола карточку Сэна Дэсвери.
В загородный дом телеведущего ему пришлось добираться на машине. Мэтр Дэсвери жил возле моря, в пригороде Кийара, в живописном местечке под названием Кавра-Къата, Лабиринт Пещер. Скалистый берег здесь славился обилием гротов, пещер, водопадов и причудливых промоин. Ноиро помнил, как его, четырех или пяти лет от роду, родители привозили в Кавра-Къату, и отец показывал «дыхание моря», когда волна с периодичностью в десять минут вдруг вырывалась гейзером из дырки в скале. Иногда море выбрасывало дохлых рыб, моллюсков и даже медуз, полупрозрачные комочки которых быстро таяли на солнце и, становясь водой, испарялись с горячих камней. Рыбы и моллюски же валялись подолгу, распространяя вокруг себя зловоние смерти. Однако гейзер был так интересен маленькому Ноиро, что он преодолевал отвращение и, зажав нос пальцами, мог пронаблюдать три, а то и все четыре наката волны.
Водитель включил магнитолу, и в думы журналиста ворвался летящий припев:
Огни Вселенной ждут тебя, Ты грезишь ими, зло любя — Лети и кричи! Умчишься с ним за край земли, Его владения — твои! Об этом всегда Молчи!Ноиро вздрогнул. Это был её голос! Он слышал его тогда, ночью, в домене, а теперь Нэфри пела совсем о другом, с аккомпанементом, яростно и дерзко, будто пытаясь доказать кому-то свои силы. В этой песне не было ничего от лиричности той баллады о юных девственницах.
— Это была молодая кийарская этногруппа «Создатели» со своей солисткой Нэфри Иссет! — с раздражающим оптимизмом прихлебывая воздух, защебетала известная радиослушателям Мейти Мит, ди-джей одной из волн музыкального направления. — Сегодня стало известно, что певица пребывает в коме уже третий день, а известные источники СМИ недавно сообщали также о том, что девушка находится в интересном положении. Мы присоединяемся к пожеланиям поклонников группы и надеемся на скорое выздоровление Нэфри, а также на благополучие ее будущего крошки. А теперь у нас на очереди…
Ноиро взглянул на водителя:
— Можете повернуть к какому-нибудь ближайшему музыкальному магазину?
— Если надо — повернем! — хмыкнул тот.
К Дэсвери Ноиро приехал с тремя дисками, на которых были записаны композиции «Создателей», однако у самых ворот журналисту позвонили. Взмолившись Святому Доэтерию, чтобы это был не Гэгэус из редакции, журналист взглянул на дисплей, где определился номер, и не на шутку удивился: вместо циферок высвечивались птички, рядком сидящие на проводе.
— Сотис! Мы с вами говорили вчера у фонтана. Вспомнили?
— Да.
— Не вздумайте навещать ее, — в голосе Ту-Эла послышалась враждебность. — Что бы ни взбрело вам в голову, в больнице вам делать нечего.
— Я знаю, — кротко ответил Ноиро.
Музыкант смягчился:
— Я буду держать вас в курсе. Мы все приходим к ней по очереди, но пока всё без изменений. Няни на местах, безвылазно.
— Спасибо.
— Не за что. До связи.
Дисплей стал гаснуть. Птички зачирикали и разлетелись.