Режим бога. 3-я книга
Шрифт:
...Как быстро человек ко всему привыкает и отвыкает! Первые недели и месяцы моего "второго детства", меня откровенно потешало поведение советских певцов и певиц во время выступлений - их серьезные лица, изображение "внутреннего драматизма", одинаковые костюмы музыкантов ВИА... А теперь я с оторопью смотрю на кривляющегося на сцене черномазого пиdоraca и понимаю, что этот раскованный представитель "западной культуры" вызывает у меня приступ тошноты.
Честно - не ожидал: концерт "Бонни М" - как сплошная затянувшаяся пытка. Несуразные комбинезоны из "блестящей"
Полночи я читал в айфоне воспоминания очевидцев этого концерта и даже, посмотрел фильм(!), посвященные такому "эпохальному" событию, как визит "Бонни М" в Москву.
Захлебывающиеся слюнями умиления, Макаревич и Троицкий симпатии не вызывали, но их рассуждения о "прорыве железного занавеса, находящейся в зените славы западной группой" были вполне созвучны моему пониманию события. Конечно, воспоминания Ирины Родниной о явном партхозактиве в зале и интервью самих постаревших участников "Бонни М", о том как они "героически" пытались заставить "танцевать коммунистов" вызывали улыбку. Но ролики с "You Tube" объективно подтверждали, что к такому зрелищу советские люди были не готовы!
Я даже заранее настроился, что тоже буду сидеть весь концерт с каменным выражением лица, но внутренне ждал "праздника души", какую-то "отдушину из будущего", в которой сейчас так отчаянно нуждался.
Но, облом-с! Долгое, вульгарное и унылое "ретро". В худшем смысле этого слова...
...После концерта, мы снова в кабинете у Пульяж обсуждаем/осуждаем увиденное зрелище. Общее мнение сводится к тому, что "в этом что-то есть, но советскому народу нужна высокая культура, а не "Содом и Гоморра" на потребу невзыскательному западному вкусу"!
Поддакивая, я украдкой переглядываюсь с Верой и понимаю, что сегодня ночью у нас есть реальный шанс... Это после месячного-то воздержания!
Мама опять в Ленинграде, Вера - готова (сомнений нет!), а впереди свободные выходные. Ибо никакая сила, включая "мамонта", не заставит меня завтра пойти в школу!
И тут, на тебе...
"Невзначай" оказавшаяся рядом, белобрысая зараза чуть склоняет голову к моему уху:
– Поговориить надо... Сегодняя.
"Нашла время!.. Ну, не гадюка?!".
Все, что успеваю сделать, это сунуть в карман Вериного полушубка ключи от "тверской" квартиры.
В нынешней ночной Москве вариантов "посидеть" почти нет и, развезя по домам Веру и Ладу, мы с Альдоной, на милицейской "Волге", возвращаемся в гостиницу "Россия".
В половине двенадцатого ночи в ресторана "Кремлевский" народу полно, естественно в основном, иностранцев. Но нас здесь помнят, по прошлым визитам в компании "кремлевских небожителей", и метрдотель сразу же находит свободный столик.
Ресторанная кухня уже не работает, поэтому импортная публика или "доедает", или банально напивается.
Нам приносят кофе. Не споря
– Тебе правдаа не понравился концерт?
– Правда. Мы сможем значительно лучше. По-крайней мере, уровень "их" ведущей группы посмотрели - тоже польза...
Альдона задумчиво отпила "капучино" и кончиком языка облизнула верхнюю губу.
"Ха... Планы на ночь уже сформировались и смена "объекта", как я погляжу, организм не смущает!".
Выпиваю залпом, принесённый официантом, коньяк и с удовольствием морщусь от лимона.
Холодные глаза прибалтки некоторое время наблюдают за моей реакцией, а затем следует вопрос "в лоб":
– Ты откудаа знаешь итальянскиий?
"Вот почему ты, sучка, коньяк без звука заказала!"
Я "удивлен" и даже не стараюсь этого "скрыть":
– Сам выучил... я же рассказывал...
– Переводчица считаает, что не моог... так чтобы писаать на чужом языке стихии...
– Но, как видишь, выучил и пишу...
Я "недоуменно" пожимаю плечами.
– Онаа гарантиирует, что этоо невозможно...
"Раздраженно" кривлюсь:
– Ну, и откуда тогда я, по её мнению, знаю язык? Может я итальянский шпион?!
– Яя и спрашиваю откудаа ты его знаешь?
Наступает моя очередь "изучать" взглядом собеседницу. Пару минут молча пялимся друг на друга. Затем Альдона отводит взгляд, не уступает - просто отводит.
– Мы договаривалиись и я тебе не врааг. Простоо, если сегодня спрашиваю яя, то завтра хочет спросиить мой отец. А послезавтраа этим заинтересуютсяя... в Комитете...
– Твой папа работает в КГБ?
– я насмешливо улыбаюсь, и хотя этот вариант предполагался мною давно, но под сердцем холодеет.
– Нет.
Ответ слишком короток и мне этого мало.
– Излишне подозрительная Надежда Алексеевна оттуда?!
– я продолжаю удерживать на лице улыбку.
Альдона молчит.
– Ты?!
– я уже улыбаюсь от уха до уха.
В ответ опять молчание.
– Ну, же моя, верная и преданная... Шахрезада! Визирь повелевает поговорить с ним! Услади мои уши своими ответами, наполненными правдой и искренностью...
– несмотря на мой приторно-"восточный" тон, я стираю с лица улыбку и опять пристально вглядываюсь в синюю мерзлоту, которой полны глаза этой очень красивой, но такой..."сложной" латышки.
Альдона некоторое время сидит неподвижно и затем, с почти незаметным намеком на взох, интересуется:
– Не хватиит постоянно давиить? Мое терпениее может и лопнууть...
– Я верю в тебя, ты - железная девушка, все выдержишь... даже меня!
Глумливо улыбаюсь.
Следующие минут десять мы сидим молча. Прибалтка безразлично рассматривает зал и напивающихся иностранцев, а я добродушным взглядом исследую ее точеный профиль.
Все-таки, ОСЛЕПИТЕЛЬНО красивая девица, но все делает, чтобы ЭТО, как можно меньше, бросалось в глаза. На сегодняшний концерт все наши дамы вырядились, а она пришла в вельветовых брюках, которые ничего не обтягивали, и в свободного кроя "размахайке" с широкими рукавами "а ля летучая мышь". Никакого макияжа, белые волосы убраны в обычный "конский хвост". С черной аптечной резинкой!