Режим бога. Восход Красной Звезды
Шрифт:
– Или загрызут - хмыкнул Леха
– Ничего - легкомысленно махнул рукой я, рассматривая красоты Таймс Сквер - Подавятся.
На самом деле особых красот не наблюдалось. Порывистый ветер трепал полы пальто, вокруг было оживленное движение автомобилей. Очень много желтых такси, еще больше вывесок и афиш. Работали магазины, кинотеатры, кассы, где продавались билеты на бродвейские мюзиклы. Возле касс толпился разношерстный народ, большей частью одетый весьма непритязательно. На улицах было много негров, вели себя они развязано - курили на перекрестках, сплевывали на тротуары. Туристов тоже было немало. Их легко было вычислить по пленочным
Разглядывая Нью-Йорк, мы дошли до офиса Атлантик Рекордс. Соглядатай Громыко на переговорах с мейджерами мне был совсем не нужен, поэтому я сразу у дверей попрощался с Дроздовым. Проигнорировав его недовольную гримасу, оговорил дату пресс-конференции на пятницу, девятое февраля.
Встречал нас лично Майкл Гор. Продюсер все также был одет в шикарную "тройку", лаковые туфли и все секретарши, что мы встречали на пути в его кабинет (а их было много!) - смотрели вслед с обожанием. Впрочем некоторая доля внимания досталось и нам. На Леху кидали взгляды из-за его роста и разворота плеч. Меня же судя по всему узнавали благодаря "стене славы" Атлантик Рекордс, на которой висели фотографии финала конкурса в Сан-Ремо. На этой же стене я увидел и группу Битлс, и Брюса Спрингстина и еще десяток мировых знаменитостей.
В кабинете Гора нас ждал Эндрю Вэбер из "СиБиЭс Рекордс". Жизнерадостный толстяк попивал виски, разглядывая какие-то документы.
– О наши советские друзья!
– Эндрю встал, пожал нам руки - Слышал, слышал о ваших успехах!
–
– Звонил Фрэнк Синатра - Майкл подвинул к Лехе бутылку виски и стаканы - Рассказывал о вас.
"Мамонт" вместо того, чтобы налить себе алкоголя, потянулся к газете, что лежала на столе Гора. Первая полоса была посвящена "жестокому" бою, что дали советские спортсмены американским в Луизиане. Мое окровавленное лицо во весь разворот, описание турнира, включая гимн, что я спел в Лас-Вегасе. Заголовок статьи гласил: "Русские идут. И больно бьют".
Пока Леха разглядывал газету (а я через его плечо), Майкл продолжал рассказывать о предстоящей записи "Мы - мир":
– Фрэнк завтра прилетает в Нью-Йорк. Предварительно собираем всех во вторник на репетицию. Запись в четверг. Уже подтвердили свое участие Майкл Джексон, Тина Тернер, Кейт Буш, Брюс Спрингстин, Дэвид Гилмор из "Pink Floyd". Теперь еще и Синатра. Под вопросом Рэй Чарльз, Боб Дилан, Стив Перри, Кенни Роджерс и Дайана Росс. Музыканты нашей студии уже репетируют, телевидение монтирует в Мэдисон Сквер Гарден оборудование для съемки и трансляции.
– Это отличная новость, господа!
– я потер бровь, заклеенную пластырем - Я хочу также, чтобы вы переговорили с Джоном Ленноном, Родом Стюартом, Барброй Стрейзанд и Фредди Меркьюри. Время еще есть, круг певцов можно еще больше расширить.
– А парня губа не дура - Майк Гор вопросительно посмотрел на Вэбера
– И это еще не все. Надо заранее расписать партии - кто что поет. Предлагаю чередовать куплеты. Мужчины - женщины
– А чернокожих на припев!
– сообразил Вэбер - Позвоню Глории Гейнор и Лайонелу Ричи
Я поморщился от такого расизма, но ничего не сказал. В чужой монастырь...
– А теперь, господа
Достаю кассету, протягиваю Майлу. Тот вставляет ее в дэку магнитофона, что стоит рядом со столом. Включает воспроизведение. Кабинет заполняют мелодии Still loving you, Ten O'Clock Postman и главный хит всех времен и народов I just call to say Стиви Вандера. Извини, Стиви - брать тебя на запись Мы - мир, я не буду. Стыдно в глаза смотреть. Хотя о чем это я? Стиви же слепой. Тогда, "добро пожаловать на борт".
Я вижу, как у продюсеры слушают, затаив дыхание. Вэбер даже привстал.
– Шедевр!
– после окончания "американских" песен Майкл Гор подходит к нам и жмет руки - Мы не ошиблись в вас, Виктор
– Это будет сверхпопулярно!
– следующий на очереди возбужденный Вэбер - Во всем мире!
"Итальянскую" часть альбома продюсеры слушали вполуха, тихонько обсуждая детали контракта. Который нам принесли спустя полчаса после окончания кассеты. Вернее контрактов было три штуки. Первый официальный - с МВД СССР, на двести тысяч долларов. Его я просто почитал - подписывать будет Щелоков или кто-то из милицейской верхушки.
Второй договор тайный, лично со мной. Схема два на два. Тираж пластинки два миллиона и два миллиона долларов на мои счета. Плюс десять процентов прибыли от продажи дисков свыше первоначального лимита. Песня "Мы - мир", кстати, включена в список альбома на первом месте. Продюсеры подстраховались.
Третий контракт посвящен созданию благотворительного фонду. "Помощь голодающим детям Африки". Точнее фонд уже был создан - я фиктивно "покупал" в нем половину. Еще куча разных приложений к договорам регламентировали создание видеоклипов, концерты и гастроли Красных звезд в Штатах и Европе, а также финансовые взаиморасчеты. Мы вписали в документы реквизиты моего паспорта, а также оффшорного фонда в юрисдикции Британских Виргинских островов. Процесс был запущен.
Майкл открыл бутылку шампанского, мы выпили по бокалу. Я передал продюсерам мастер-диск с песнями, пленку с фотографиями группы. Сфотографировались. Шампанское на голодный желудок быстро ударило в голову. Хорошо, что рядом был Леха, который властно забрал второй бокал.
Вышли на улицу. Было уже темно, девять вечера. Зашли в первый попавшийся бар. Им оказался McSorley's Old Ale House. Я кстати, про него читал. Старейший нью-йоркский паб "Только для мужчин". До 1970 года женщин в него не пускали. Но потом борьба за гражданские права, феминизм и вот бару вчинили иски на миллионы долларов. Тот, конечно, сдался. На входе "Максорлис" висели два девиза: "Веди себя нормально или проваливай" и "Мы были здесь, прежде, чем ты родился". Перевел их Лехе. Тот долго смеялся. Потом спросил, зачем к барному поручню пристегнуты наручники.
– Про фокусника Гарри Гудини слышал? Так вот из этих наручников он легко освобождался. Бывал тут периодически, устраивал представления для публики
– А зачем кости висят под потолком?
– "мамонт" ткнул пальцем вверх
– Их вешали молодые люди, отправляясь на Первую мировую войну. Те, кто возвратился, сняли свои косточки
– А те, кто не вернулись?
– Не сняли.
– Я даже уже не удивляюсь откуда ты все это знаешь!
Мы сели за столик рядом с баром, к нам подошел почтенный официант в бабочке. Заказали два темных эля, луковых колец, картошки фри и жаренных колбасок. Видимо выглядели мы достаточно зрело - документы у нас так и не спросили.